Минувшие выходные обернулись сенсацией. Британская газета Observer сообщила, что министерство внутренних дел Соединенного Королевства, вслед за Соединенными Штатами, внесло российских чиновников, связанных с делом Сергея Магнитского, в "черный список". Они теперь не смогут получить британскую визу. Однако, по данным Observer, правительство Дэвида Кэмерона не хочет обнародовать этот факт, чтобы не ухудшать отношения с Москвой. Международный обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт считает, что в Кремле эту историю интерпретируют по-своему.
Когда в сентябре премьер-министр Дэвид Кэмерон был в Москве, его министр иностранных дел Уильям Хейг сказал мне: "Мы пока не планируем вводить визовые санкции против тех, кто связан с "делом Магнитского". Тогда это было расценено, как победа Москвы. Один мой британский знакомый был очень удивлен этим. "Мне казалось, что люди Билла Браудера очень плотно работают с нашими властями, и пока им никто не сказал "Нет, санкций не будет", — заметил он. Напомню, Браудер — глава инвестфонда Hermitage Capital, где работал скончавшийся при неясных обстоятельствах юрист и аудитор Сергей Магнитский. Не зря удивлялся мой знакомый. Видимо, британский эквивалент американского "списка Кардина" все же существует.
Британские власти отказались комментировать публикацию Observer. Впрочем, официальный представитель МВД сказал: "Мы можем отказать в визе, если поведение, личность или связи человека делают его въезд в Соединенное Королевство нежелательным". Ясно, что наличие "черного списка" британский кабинет не хотел оглашать. Резон прост: чтобы еще больше не осложнять двусторонние отношения с Россией. Они и без того серьезно испорчены делом о гибели бывшего сотрудника ФСБ Александра Литвиненко в 2006 году.
Кэмерон и Хейг явно перемудрили. Они хотели и соблюсти юридический декорум, и избежать скандала с Москвой. Но вышло все совершенно наоборот. Известно, что Владимир Путин относится к Британии, мягко говоря, без симпатии. Теперь эти чувства лишь укрепятся. После приезда Кэмерона ходили слухи о принципиальном согласии Москвы на возобновление работы региональных отделений Британского совета в России. Ныне об этом, видимо, можно забыть. О возобновлении антитеррористического сотрудничества спецслужб двух стран, прерванного гибелью Литвиненко, тоже речи не идет. С другой стороны, Кэмерон дал оппозиционным лейбористам повод обвинять его в трусости. Бывший министр по делам Европы лейборист Крис Брайант уже призвал премьера объявить о санкциях публично. По его словам, "это сделает абсолютно ясным для всех остальных, что, если ты связан с коррупцией и преступностью в России, то ты не сможешь приехать в Британию".
Если только британские коллеги-репортеры не раздобудут копию документа, официальный Лондон будет продолжать уклоняться от его обнародования. Как собственно, и МИД России, который утверждает, что составил список невъездных американцев, но тоже не будет его публиковать. Однако статья в Observer теперь спровоцирует новые дебаты на тему "дела Магнитского" в странах ЕС. Нельзя исключить, что и другие члены Евросоюза последуют примеру Великобритании – к вящему неудовольствию Кремля. "Война списков" едва ли закончится скоро.