В Центральном Доме художника открылся второй московский салон "Архитектура и дизайн", организованный акционерным обществом "Экспо-Парк". В этом году в нем приняло участие около пятидесяти фирм, архитектурных мастерских и архитекторов-одиночек. В рамках салона впервые проводится традиционный смотр-конкурс Союза московских архитекторов на лучший проект и постройку этого года, а также несколько некоммерческих проектов.
Подъезжая к ЦДХ, думала: что толку ехать на выставку, если вся новая Москва проглядывается с Крымского моста — свежепозолоченные купола главного столичного храма, ужасный черный Петр, по-европейски суховатый фасад Московского международного банка на набережной, мощная башня "Газпрома" на горизонте? Все эти оставленные в городском пространстве материальные следы основных движущих сил постперестроечной России — новой госправославной идеологии, личной предприимчивости, частного и государственного капитала — теперь уже накрепко вписаны в московский пейзаж. Как и их соседи и предшественники — сталинский парадный вход в Парк культуры и здание самого ЦДХ, пример упадка архитектурных идей и строительных технологий далекой уже брежневской поры.
Что толку рассматривать на фотографиях новые московские постройки, если каждый вечер по дороге с работы домой наблюдаешь их вживую? Манеж, Токо-банк, Конверс-банк, пирамида на Тверской, "Парк Тауэрс" на Таганке, и так далее по маршруту. Хотя многого можно и не заметить, город меняется быстрее, чем успеваешь разглядеть эти изменения.
Выход архитекторов в люди
Скажу сразу: проект, задуманный галереей Марата Гельмана и скульптором Зурабом Церетели "Я люблю Москву. Москва не любит меня", осуществлен не был. Может, оно и к лучшему — газетные страницы устали от этих имен, а дискуссия о злосчастном памятнике подавила все другие московские архитектурные новости, как сам истукан — окрестности.
Не хочется много рассказывать и о самом салоне. Как и в прошлом году, это коммерческая выставка, не рассчитанная на коммерческий эффект — сделок здесь почти не заключают. Похож салон на базар, где представляют понятно что — образцы отделочных материалов, например, специализированные журналы, или впечатляющую архитектурную живопись, и непонятно что — проектные идеи. Некоторые стенды оформлены по-модному изысканно и аскетично, а некоторые напоминают торговый прилавок. Последние живописнее. Несведущему во всем этом разобраться трудно, сведущий и сам знает, кто чего стоит.
То, что в рамках салона проводится традиционный смотр московских архитекторов, впервые вышедший из застенков Дома архитекторов на общедоступное выставочное пространство, факт знаменательный и положительный. Теперь на планшетах любой посетитель ЦДХ может спокойно лицезреть то, что уже не раз видел на улицах.
Спешка на века
"Это все суетная архитектура. Видно, что у людей нет времени сесть и подумать. О жизни, о пространстве",— заметил по поводу экспозиции скупой на похвалу архитектор Андрей Гозак. И это правда. У всех участников современного быстротекущего архитектурного процесса в условиях московского строительного бума нет времени на раздумья. Заказчики и инвесторы должны поскорее вложить деньги, архитекторы — пройти все согласования, строители — построить. А обозреватель ежедневной газеты рассуждает обо все этом в своих наспех написанных статьях.
Печальнее всего, что хотя среди участников архитектурного процесса есть и вполне пожилые люди, и дерзкие начинающие, все они по сути новички. Еще десять лет назад не существовало никаких частных заказчиков, архитекторы застраивали панельками отдаленные микрорайоны, а архитектурные критики рассуждали о вечном и заграничном. Грянувшие перемены застали врасплох всех. Это видно по результатам. Мне, например, уже давно хочется объявить мораторий на всякое новое строительство в черте Москвы и ста километров вокруг нее. И всех заставить думать, прежде чем что-то строить. Поскольку произведение архитектора, даже неказистое, как правило, переживает автора. Кажется, некоторые заинтересованные люди готовы с таким предложением согласиться. Даже архитекторы. Только не инвесторы. Да и мэр наш, пожалуй, против будет.
Архитектурная "Ника" чужда полету
Как-то остановиться и оглядеться в лихорадке архитектурных буден решили кураторы Архитектурной галереи и организовали рейтинг лучших московских построек "Лучшее в архитектуре 1987-1997 годов". Выбрав респондентами ведущих московских практикующих архитекторов, известных архитектуроведов и активных критиков (числом 50), организаторы профессионального конкурса предложили им назвать десять лучших московских построек за прошедшее десятилетие. Результаты этого профессионального отбора и были оглашены на вернисаже салона. Фотографии героев первой десятки рейтинга представлены на выставке.
Как ни странно, акция награждения прошла по-семейному скромно, хотя аналогичная кинематографическая или телевизионная вызывает обычно страшные волнения. Что несправедливо — фильмов теперь снимается куда меньше, чем строится домов, жизнь их короче, чем зданий, и стоит кино куда дешевле любой архитектуры. Правда, архитекторы не носят смокингов.
Хочется на зеркало пенять
Первое место в рейтинге заняло здание Московского международного банка. Авторы его уже настолько обласканы всеми — от комиссии по присуждению госпремий до независимого архитектурного критика, трудящегося в этой газете,— что заслуженные похвалы стали им в тягость. Второе место досталось "Макдональдсу" на улице Огарева — стеклянной башне империи бутерброда, отражающей в своем зеркале соседние монстры сталинской архитектурной империи. Здание это раздражало меня когда-то безмерно, но недолго — потом появились куда более мощные раздражители. Третье место — и тут я ликую — получили авторы интерьеров ресторана "Атриум". Об этой работе хочу напомнить, поскольку сделана она давно и стала отдельной историей.
"Атриум" — один из первых частных ресторанов, десять лет назад его построили кооператоры-пионеры. И пригласили лучших московских архитекторов — Александра Бродского и Илью Уткина. Дали им полную свободу. Бродский с Уткиным сделали утонченную, мрачную и умную реплику на классическую архитектуру — вечный профессиональный идеал. Один из двух маленьких ресторанных зальчиков действительно имитирует римский дворик с подсвеченным "под небо" потолком, с фонтаном-львом в арочной нише, колоннами с невиданной формы капителями и богинями неизвестного происхождения. Все это саморучно изготовили авторы из странной смеси, похожей на мрамор. "Пафос и ирония, бесконечная любовь к профессии и безграничный же скептицизм на ее счет",— писали критики об "Атриуме" и к месту цитировали другого постмодерниста, знаменитого однофамильца одного из архитекторов, непревзойденного мастера величавой иронии и меланхолического пафоса: "Второй век нашей эры... Декор более Палладио, чем Пиранези... В центре камеры — декорированная под дорическую колонна... На стеллажах и нишах — бюсты классиков".
"Атриум" — единственное архитектурное произведение последних лет, ставшее фактом культуры. Образцовый и единственный пример отечественного архитектурного постмодернизма. Вся последующая московская архитектура ближе домостроению, идеологии, коммерции, ложно понятой национальной идее, только не профессиональной рефлексии. Она отражает не профессиональный идеал, а нашу общую посттоталитарную жизнь, где власть и деньги значат куда больше, чем отношения с гармонией и традицией.
В этой архитектуре нет места иронии, хотя она бывает и смехотворна, в ней вместо пафоса — помпезность. Здесь к колоннам и фронтонам относятся без почтения и ляпают куда попало. Мрамор для них подбирают в Италии. Атриум стал общим местом офисных зданий и загородных домов. Проектируя банки, авторы всерьез вспоминают о готических храмах. Жизнь победила архитектуру испытанным историей способом — деньгами и властью. Правда, надеюсь, не окончательно.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА