XIV международный фестиваль Earlymusic продолжился в Санкт-Петербурге концертом Пино де Витторио — никогда не выступавший в России итальянский певец, актер и гитарист представил в концертном зале "Яани Кирик" программу "Тарантелла раскаяния". Комментирует ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ.
Формируя программу Earlymusic-2011 главным образом из выступлений артистов и коллективов, до сих пор не гастролировавших на отечественной сцене или не слишком хорошо известных российским меломанам, руководство единственного в стране крупного форума старинной музыки шло на известный риск. Невозможно было предположить, окажется ли избалованная концертами европейских звезд целевая аудитория Earlymusic готовой предпочесть прославленным фаворитам новые имена и лица.
Основатель и бессменный худрук фестиваля Андрей Решетин все же решился сделать ставку на дебютантов — и не проиграл: публика сначала более чем благосклонно приняла концерт команды Tasto Solo, а через несколько дней удостоила стоячей овации Пино де Витторио. И если харизма испанских экспертов по ренессансным клавишным инструментам явно обещала успех, то спрогнозировать реакцию на итальянского певца, актера и гитариста было крайне трудно.
Разумеется, заочно фигура господина де Витторио была известна по проектам ансамблей La Poeme Harmonique и L`Arpeggiata — для первых он реконструировал неаполитанскую музыку праздника Богоматери Семи Скорбей, со вторыми записывал песни неаполитанских крестьян. Но в обоих случаях его терпко-грубый голос использовался скорее как приправа, создающая эффект местного южноитальянского колорита. Предложение агрессивных талантов господина де Витторио в качестве основного блюда бросало вызов прежде всего самому артисту. Карьеру он начал с ролей в драматическом театре, а на концертной сцене появляется от случая к случаю и лишь в узкоспециальном амплуа — как носитель гена народной смеховой культуры. В качестве живой иллюстрации к трудам Михаила Бахтина по эстетике карнавала Пино де Витторио востребован отнюдь не только музыкантами-аутентистами — он оказывается нужен и для постановок "Истории солдата" Игоря Стравинского, и для исполнения модернистского ремейка "Орфея" Клаудио Монтеверди--Лучано Берио.
Сольный репертуар господина де Витторио — не слишком интонационно чистого хриплого тенора, изрядно комикующего и аккомпанирующего себе на гитаре,— прозвучал эффектно, но неброско. Примерно так, вероятно, развлекала себя и окружающих на какой-нибудь залитой жарким солнцем пьяцца итальянская голытьба XVI века. Пять столетий спустя этот специалитет мог бы показаться соринкой в глазу привечаемой Earlymusic академической традиции европейского аутентизма, кабы не являлся последним ее писком. Десятилетиями утверждавшие примат исследовательского подхода и строгой научности старинщики разом пали ниц перед подчеркнуто неокультуренным музицированием от неаполитанской сохи. Разухабистый площадной дух, который предшественники Пино де Витторио выгодно противопоставляли церковно-государственному официозу, их наследник обратил в оппозицию высоколобому интеллектуализму иных своих коллег.