«В ароматах итальянских парфюмеров чувствуется фундаментальность»

Итальянская индустрия моды неотделима от парфюмерии. О том, в чем заключаются парфюмерные традиции Италии и почему итальянцы не любят делать покупки через интернет, в интервью Guide рассказал владелец бутика эксклюзивной парфюмерии La Maison du Parfum, блогер Евгений Литвин

Guide: Вы брали интервью у знаменитых парфюмеров Лоренцо Виллорези, у совладельца бренда Eaud’Italie Себастьяна Алварес Мурена. Какое у вас сложилось впечатление о парфюмерной школе Италии, ее парфюмерных традициях?

Евгений Литвин: Италия с точки зрения культурных традиций, в том числе парфюмерных, удивительная страна. Итальянцы как никакая другая народность сумели сохранить свои традиции, начиная еще с Римской империи. И не только сохранить, но и приумножить и развить. В Италии достаточно сильно развита культура ремесленного производства, она возведена в абсолют. Кроме того, сильна клановость. Очень многие фабрики в стране являются семейными и работают много лет. Если дед был парфюмером, то, скорее всего, и внук будет парфюмером. Взять, к примеру, Bois1920. Первый аромат этого дома был создан Гвидо Галларди в 1920. Но возродиться марке суждено было только через 80 лет, когда внук Гвидо Энцо Галларди открыл BottegaItalianaSpigo — Дом Итальянской Лаванды, продолжив и развив дело, начатое еще своим дедом. Другой известный бренд SantaMariaNovella, пожалуй, нельзя назвать семейным. Но он берет свое начало еще в XII веке. В то время монахи-доминиканцы создавали лекарства, мыла и чудодейственные мази из растений и цветов монастырского сада. В 1612 году этот бренд официально обосновался. То есть, это также компания с давними традициями.

G: Селективная парфюмерия, в частности такой бренд как LorenzoVilloresi далеко не всегда воспринимаются однозначно. Например, большинству потребителей сложно носить ароматы унисекс. Чем, по-вашему, выделяется итальянская парфюмерия среди других?

Е.Л.: Я считаю, что огромную роль играет привычка. Человек привык пользоваться чем-то знакомым, понятным. Сложно американцев отучить питаться в Макдональдсе. Также и с ароматами. Наши обонятельные реакции — это сигнал мозга. Когда пользуешься чем-то упрощенным, мозг работает в одном режиме. Я брал интервью у величайшего парфюмера Лоренцо Виллорези. Кто-то считает его всего лишь ремесленником. Но я с этим не согласен. Это фигура огромного масштаба. У него колоссальная база по исследованиям Востока, он все видел своими глазами, трогал все, что материализовалось в его ароматах, и теперь мастерски передает эти образы. И гениальность Виллорези в том, что его почерк узнаваем на сто процентов. И за этим почерком чувствуется фундаментальность. Что касается понятий «мужской» и «женский», в селективных ароматах нет четких различий по половому признаку. Дело в том, что парфюмерные традиции пришли не из Италии, и даже не из Франции. А из ближнего Востока и Африки, где нет деления ароматов на мужские и женские. Может быть потому, что изначально ароматическая культура взялась от животных. Животные по запаху друг друга узнают. Потом человек решил натереть себя какими-то благовониями, понял, что это приятно. По большому счету все ароматы должны быть унисекс. Хотя и некоторые сложно воспринимать как чисто мужские или чисто женские. Например, если в туалетной воде ярко выражен жасмин, я совершенно не могу его представить на себе. Это уже какой-то внутренний стопор.

G: В чем, на ваш взгляд, основная проблема рынка парфюмерии?

Е.Л.: Уровень традиционной парфюмерии за последние годы серьезно упал. Например, раньше в год появлялось 50–100 ароматов. Но за последние 5–10 лет назад это число выросло до 1000. То есть парфюмерия начала производиться по принципу коллекции. Серьезно изменилось и качество продукции. Во-первых, использовать натуральные ингредиенты стало очень дорого. Международная ассоциация по ароматическим веществам (IFRA) ввела ограничения, в частности по использованию в парфюмерии дубового мха, бергамота. Одновременно в связи с развитием технологий появилась возможность синтезировать синтетические молекулы, что удешевляет производство в 15–20 раз. В результате происходит реформуляция ароматов. На первый взгляд, парфюм имеет такой же аромат, но в итоге ведет себя по-другому. В аромате с натуральными ингредиентами шлейф более округлый. Синтетика же по ощущениям более угловатая. Во-вторых, производитель гонится за трендом. Выпускаются ароматы, которые неискушенный потребитель практически не отличит. Действует принцип киносъемок в Голливуде: если на выпуск парфюма затрачено $50 млн, надо их как можно скорее вернуть, желательно получить прибыль и запустить что-то новое. При этом затраты на рекламу занимают 30–40% от конечной стоимости продукции. Это печальная ситуация. Хотя сейчас люди стали тянуться к хорошим вещам, независимо от наполненности кошелька.

G: В последние годы рынок парфюмерии, следуя общемировой тенденции, активно выходит в интернет. В Италии популярен такой способ покупок?

Е.Л.: Это направление в Италии абсолютно неразвито. Ни по интернету, ни через каталоги. Итальянец просто не мыслит такого образа, стиля покупки. Он должен сам прийти в магазин, пообщаться с хозяином о политике и футболе, примерить аромат, получить восторженные отзывы о нем, и только тогда он совершит покупку. Это ритуал. Все остальное для итальянца не существует. В целом если посмотреть, где больше всего развита интернет-торговля в Европе, можно увидеть, что это в первую очередь Англия, потом Германия, Швеция. Итальянцы же покупают через интернет крайне редко, они лишь могут сделать себе визитку в интернете. Хотя нельзя категорически утверждать, что выход в сеть — это плохо. Ведь не у всех есть возможность приобщиться к большой парфюмерии. Благодаря интернет-магазинам, люди, россияне, к примеру, могут заказать товар в Америке. И наоборот. Но сегодняшняя парфюмерная промышленность и система реализации настроена на то, что вы пришли, быстро купили и ушли. Не зря же появились магазины самообслуживания, где роль консультанта сведена к минимуму.

G: Насколько сложно России перенять опыт Италии и начинать выходить на рынок парфюмерии?

Е.Л.: А насколько сложно нам делать хорошие автомобили? Дело в том, что генетически каждая нация запрограммирована на что-то свое. Итальянцы, к примеру, делают хорошую обувь. Французы — хорошие вина. Немцы — неплохие автомобили. У нас есть замечательные писатели. Мы, как ни верти, делаем отличную водку. Но делать парфюмерию у нас не получается, несмотря на то, что отдельные энтузиасты, конечно, есть. Но поднять такой проект практически невозможно. Более того, в Россию крайне сложно попасть даже известным на весь мир именам. К примеру, ароматы крайне талантливой Мона ди Орио можно купить лишь в одном месте Москвы. Парфюмеры знают: чтобы зайти в Россию, нужно преодолеть огромное количество препятствий, заплатить немало денег, долго ждать сертификации. В Европе все гораздо проще: если ты производишь аромат во Франции, а хочешь поставлять в Бельгию, ты приезжаешь и сразу договариваешься с поставщиками. Когда же рассказываешь представителям известных парфюмерных домов, что нужно сделать, чтобы попасть в Россию, они говорят «Ооо…», и разговор на этом, как правило, заканчивается.

Беседовала Анна Моторина

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...