Мать Лиза Голикова

Так вышло, что дети вторую неделю живут не со мной. Точнее — я не с ними. Или — мы без "мы". Дома пусто. Точнее, опустошенно. Или — запустело? Я запуталась. В общем, мне нездоровится, и до выздоровления было решено изолировать меня от детей.

Средство коммуникации с дочерью и сыном — телефон. Я воспользовалась им сразу же, как только мы расстались. Потому что Варя, усаживаясь в машину, раскапризничалась, взяв с меня обещание, что я ей сразу же позвоню. Просьба была выполнена: мы с ней болтали и пели песенки, чтобы в дороге им не было так грустно, ведь на улице шел очень сильный дождь.

Мы созванивались в тот вечер еще несколько раз. Варя была чем-то немного расстроена. По крайней мере, мне так слышалось и казалось

Чтобы не тормошить тоской детей, я решила выдержать паузу. Пару дней не звонила: возможно, им надо обвыкнуться без меня. Мешать тут, наверное, не стоило: дети гостят у своего папы. В доме, где они родились и выросли. Там была когда-то собака Роня, которую Феде теперь нельзя из-за аллергии. Там был кот Муха, но он полгода как умер. Там была даже птица Пить, но сейчас осень, и пить она, видимо, больше не просит. Тем не менее еще много чего — там. А я-то здесь. Детям надо было привыкнуть.

Через два дня стало совершенно очевидно, что сами дети тоже не звонят мне. Стараясь удержать эту мысль от опасного размножения, я позвонила. К телефону позвали Федю.

— Привет, мам.

— Привет, дорогой.

— Я тебя люблю, а еще... Знаешь, что? — и сын взахлеб рассказал о том, как они гуляли в лесу, нашли полкорзины грибов, но жарить не рискнули.

— Там была еще белка, мы кормили ее орехами, потом орехи закончились, но ты привезешь нам еще,— трубку у Феди выхватила Варя.

Шли дни, и формат разговоров с детьми заметно менялся.

— Привет.

— Привет.

— Как дела?

— Хорошо.

— Чего хорошего?

— Всего понемножку.

— Я очень скучаю.

— И я.

— Ну все, пока?

— Пока.

Я специально не расставила авторство прямой речи в этих диалогах — все они детские. Мне ясна природа этой немногословности. Они — там. А я — здесь. Привыкли?

Дома холодно. В Москве не топят и дождь.

— А у нас жарко: Федя в футболке. Пасмурно, но дождя нет. Все хорошо, мам.

Вечерами в окошках детской темно. И дома — тоже. Открывая входную дверь, мне приходится теперь искать выключатель света в коридоре.

— А тут вечерами темно-претемно. Настолько, что видно звезды. Их полное небо, мам.

Утром в машине можно курить. И еще очень тихо. Пустые детские кресла на поворотах поскрипывали, но я вчера их сняла.

— Мам, ты слышишь? Я учусь говорить пррравильно. Язык подвешиваю.— Обычно по утрам я вожу детей в детсад, и дорогой мы проговариваем логопедические задания.

Но сейчас я ничего не слышу.

— Мам, смотри, тут у нас летит самолет! А тебе его видно?

Не видно. Обидно. И много других "но".

Мне с каждым днем все сложнее набирать детский номер. Я даже иногда пытаюсь этого избегать. Обходить телефон стороной. Чтобы не так встревожено. Или растревожено? Эсэмэска их папы о том, что с детьми "все хорошо" — как снотворное. И просыпаться вовсе не хочется.

Но я почти выздоровела. И нам с детьми уже надо быть вместе. А я пишу этот текст в городском каком-то кафе, понимая, как на самом деле страшусь этой встречи.

— Привет, мам,— этот детский голос был настолько негромким, что заставил меня оторваться от клавишных буковок.

За столиком напротив рыжеволосая девочка лет шести говорила по телефону. Рядом с ней, судя по всему, был ее отец. И еще много разных взрослых. Но мама была в телефоне.

— Не волнуйся, у меня все отлично,— девочка продолжала разговор, отвлекаясь на выбор пирожного из меню, которое ей перелистывал отец.

— Да-да, я слушаю тебя,— но голос у девочки становился все более рассеянным. Ей было трудно продолжать разговор с матерью и отвечать отцу про десерт. Она показала на какое-то пирожное пальцем.

— Ты уверена? — спросила девочку женщина, сидящая за тем же столом.— Подумай хорошенько.

— Ладно, мам, пока,— девочка отдала телефонную трубку и принялась усерднее изучать десертное меню.

Но минут через пять вполне ожидаемо:

— Пап, поехали, а? Я скучаю по маме.

— Подожди еще немного, милая. Нам надо попросить счет и расплатиться. Хочешь поиграть на айпаде?

Когда я уходила, они еще сидели за столиком. Телефон лежал возле тарелки с выбранным, но не съеденным пирожным.

Я сижу в машине, но почему-то не звоню детям.