Так вышло, что дети вторую неделю живут не со мной. Точнее — я не с ними. Или — мы без "мы". Дома пусто. Точнее, опустошенно. Или — запустело? Я запуталась. В общем, мне нездоровится, и до выздоровления было решено изолировать меня от детей.
Средство коммуникации с дочерью и сыном — телефон. Я воспользовалась им сразу же, как только мы расстались. Потому что Варя, усаживаясь в машину, раскапризничалась, взяв с меня обещание, что я ей сразу же позвоню. Просьба была выполнена: мы с ней болтали и пели песенки, чтобы в дороге им не было так грустно, ведь на улице шел очень сильный дождь.
Мы созванивались в тот вечер еще несколько раз. Варя была чем-то немного расстроена. По крайней мере, мне так слышалось и казалось
Чтобы не тормошить тоской детей, я решила выдержать паузу. Пару дней не звонила: возможно, им надо обвыкнуться без меня. Мешать тут, наверное, не стоило: дети гостят у своего папы. В доме, где они родились и выросли. Там была когда-то собака Роня, которую Феде теперь нельзя из-за аллергии. Там был кот Муха, но он полгода как умер. Там была даже птица Пить, но сейчас осень, и пить она, видимо, больше не просит. Тем не менее еще много чего — там. А я-то здесь. Детям надо было привыкнуть.
Через два дня стало совершенно очевидно, что сами дети тоже не звонят мне. Стараясь удержать эту мысль от опасного размножения, я позвонила. К телефону позвали Федю.
— Привет, мам.
— Привет, дорогой.
— Я тебя люблю, а еще... Знаешь, что? — и сын взахлеб рассказал о том, как они гуляли в лесу, нашли полкорзины грибов, но жарить не рискнули.
— Там была еще белка, мы кормили ее орехами, потом орехи закончились, но ты привезешь нам еще,— трубку у Феди выхватила Варя.
Шли дни, и формат разговоров с детьми заметно менялся.
— Привет.
— Привет.
— Как дела?
— Хорошо.
— Чего хорошего?
— Всего понемножку.
— Я очень скучаю.
— И я.
— Ну все, пока?
— Пока.
Я специально не расставила авторство прямой речи в этих диалогах — все они детские. Мне ясна природа этой немногословности. Они — там. А я — здесь. Привыкли?
Дома холодно. В Москве не топят и дождь.
— А у нас жарко: Федя в футболке. Пасмурно, но дождя нет. Все хорошо, мам.
Вечерами в окошках детской темно. И дома — тоже. Открывая входную дверь, мне приходится теперь искать выключатель света в коридоре.
— А тут вечерами темно-претемно. Настолько, что видно звезды. Их полное небо, мам.
Утром в машине можно курить. И еще очень тихо. Пустые детские кресла на поворотах поскрипывали, но я вчера их сняла.
— Мам, ты слышишь? Я учусь говорить пррравильно. Язык подвешиваю.— Обычно по утрам я вожу детей в детсад, и дорогой мы проговариваем логопедические задания.
Но сейчас я ничего не слышу.
— Мам, смотри, тут у нас летит самолет! А тебе его видно?
Не видно. Обидно. И много других "но".
Мне с каждым днем все сложнее набирать детский номер. Я даже иногда пытаюсь этого избегать. Обходить телефон стороной. Чтобы не так встревожено. Или растревожено? Эсэмэска их папы о том, что с детьми "все хорошо" — как снотворное. И просыпаться вовсе не хочется.
Но я почти выздоровела. И нам с детьми уже надо быть вместе. А я пишу этот текст в городском каком-то кафе, понимая, как на самом деле страшусь этой встречи.
— Привет, мам,— этот детский голос был настолько негромким, что заставил меня оторваться от клавишных буковок.
За столиком напротив рыжеволосая девочка лет шести говорила по телефону. Рядом с ней, судя по всему, был ее отец. И еще много разных взрослых. Но мама была в телефоне.
— Не волнуйся, у меня все отлично,— девочка продолжала разговор, отвлекаясь на выбор пирожного из меню, которое ей перелистывал отец.
— Да-да, я слушаю тебя,— но голос у девочки становился все более рассеянным. Ей было трудно продолжать разговор с матерью и отвечать отцу про десерт. Она показала на какое-то пирожное пальцем.
— Ты уверена? — спросила девочку женщина, сидящая за тем же столом.— Подумай хорошенько.
— Ладно, мам, пока,— девочка отдала телефонную трубку и принялась усерднее изучать десертное меню.
Но минут через пять вполне ожидаемо:
— Пап, поехали, а? Я скучаю по маме.
— Подожди еще немного, милая. Нам надо попросить счет и расплатиться. Хочешь поиграть на айпаде?
Когда я уходила, они еще сидели за столиком. Телефон лежал возле тарелки с выбранным, но не съеденным пирожным.
Я сижу в машине, но почему-то не звоню детям.