Рубль демонстрирует рекордное снижение. Курс доллара расчетами в ходе валютных торгов поднимался выше 32 руб. Председатель комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству Евгений Федоров прокомментировал ситуацию обозревателю Константину Максимову и ведущей Оксане Барыкиной.
О.Б.: Главный вопрос: почему российские власти никак не реагируют на ситуацию?
Е.Ф.: Ну, во-первых, ситуация рыночная. При рынке всегда биржи растут, падают, идет замена экономических инструментов и так далее. Это первое. И второе, власти влияют на ситуацию, в том числе, влияют через государственные механизмы. Но дело в том, что значительная часть этих механизмов нам неподконтрольна. Это мировые экономические механизмы, мировые системы рейтингов. Плюс, не забывайте, что в мире нарастает опасение так называемого второго экономического кризиса, и много пищи для этого опасения дают и споры в парламенте Соединенных Штатов, и европейские проблемы с долгами Греции и так далее. И в таких условиях инвесторы начинают беспокоиться и вообще выходить из вторичных финансовых инструментов. То есть уходят в свои валюты, в доллар, в евро.
В России даже, в том числе, и в рубли кто-то уходит. Это общая такая неопределенность, которая складывается, потому что те же долгосрочные финансовые инструменту потому и долгосрочны, что они на много лет. А когда неопределенность, то инвесторы предпочитают уходить в деньги.
К.М.: Евгений Алексеевич, добрый вечер. Константин Максимов.
Е.Ф.: Здравствуйте.
К.М.: У меня такой вот, может быть не совсем и приятный для вас вопрос. Вроде как мы взяли курс на построение международного фондового и валютного центра, финансового центра в России, а получается, что, по вашим собственным словам, инвесторы предпочитают совсем не российские активы, ну, если уж так утрировать то, что они бегут в доллар, бегут в качество.
Е.Ф.: Бегут в рубль, не только в доллар.
К.М.: В рубль? 32,09 — как-то не скажешь, что они бегут в рубль. Согласитесь.
Е.Ф.: Нет, но они бегут в рубль, в том числе, из российских ценных бумаг российских компаний.
К.М.: Хорошо. Означает ли это, что все-таки что-то надо предпринять? Я не знаю: может быть, на законодательном уровне, может быть, на исполнительном уровне. Но какие-то условия для большей уверенности у российских инвесторов, и не только, появятся?
Е.Ф.: Ну, во-первых, спасибо за глубокий стратегический вопрос. Вот я бы начал его так, как вы его начали: действительно, мы идем на мировой финансовый центр для того, чтобы решить эти проблемы. Именно потому, что мы видим –– очень сильно привязана Россия к другим центрам, и это не идет на пользу стране, мы и ставим задачу стать самим сильными в этой сфере, то есть сформировать мировой финансово-экономический центр, и эту задачу нельзя решить мгновенно. Она требует серьезного последовательного решения, в том числе укрепления института собственности, создание инфраструктуры, укрепление позиции рубля как мировой валюты. Это в рамках, в том числе, и единого экономического пространства происходит.
То есть это глубокий серьезный ход, и связан он в целом с укреплением суверенитета российского государства и российской нации.
Мы очень сильно оказались интегрированы в мировые экономические и финансовые институты не только потому, что это целесообразно, но и, в том числе, потому, что в каком-то смысле нас с 1991 года подмяли.
К.М.: От глобализации не убежишь, правильно?
Е.Ф.: Но можно по-разному. Можно в глобальном мире жить с разными условиями. Можно жить, получая от нее плюсы, а можно жить, просто платя по счетам всех стран мира, просто поставляя туда ресурсы, людей, деньги, детей. Это разные степени нахождения в этом глобальном мире и однополярном мире, потому что это не просто глобальный мир, а он однополярен. То есть у него есть центр принятия решений. Эти центры находятся не нашей территории, но на нас очень сильно влияют, в том числе в финансовых сферах.