Дорогой комплекс лоджей Kauri Cliffs расположен на длиннющем мысе, эдаком грозном вытянутом "пальце" Северного острова: холмистый зеленый "палец" изо всех сил грозит экватору, до которого, впрочем, довольно далеко.
Kauri Cliffs устроен по тому же принципу, что и резорт Cape Kidnappers, о котором мы уже рассказывали: у обоих отелей один владелец, нувориш-романтик с Уолл-стрит. Комплекс Kauri Cliffs — внушительное агрокультурное хозяйство, коллекция холмов, маленьких элегантных мысов и пузатых прибрежных скал. По итогам ежегодного конкурса среди читателей Conde Nast Traveller этот отель занял третье место в номинации "Лучший отель мира". Награда дорогого стоит.
Здесь широкие и даже пугающе пустые пляжи, которые называют "розовыми" — из-за удивительного цвета гальки. Мельчайшие камешки окрашены в тона восхода солнца, они переливаются то розовым, то вдруг вспыхивают оранжевым, то наливаются желтым и лиловым. Это край земли, это странная точка между севером и югом, экватором и полюсом, затерянная точка, где живут люди. Наверное, Kauri Cliffs — самое загадочное, самое мистическое место во всей Новой Зеландии, здесь чувства покоя и взволнованности уживаются друг с другом.
Резорт Kauri Cliffs находится на той земле, к которой приблизительно 600 лет назад чудесным образом приплыли полинезийцы. Маори, коренной народ Новой Зеландии. Удивительные, страстно живописные маори сохранили родовые признаки полинезийцев. Это люди, которых художники показывали европейцам эпохи ар-деко. Почти плоские, бронзовые, скульптурные лица. Широко расставленные, будто удивленные западной цивилизацией скулы. Узковатые черные глаза и алчные роскошные "мясные" носы, напоминающие мясистые, с фигурно вырезанными ноздрями, носы аборигенов Явы и Суматры.
Именно маори, а вовсе не финансисты с Уолл-стрит, являются истинными хозяевами Новой Зеландии. Зеленая страна, вернее, зеленая земля, принадлежит как раз им: британские колонизаторы не отнимали у них землю (как это было в соседней Австралии), а заключали с маори договоры на право аренды. Такие документы об аренде действуют и сегодня: маори являются самыми богатыми людьми страны.
Kauri Cliffs — это отель, где стоит завершить путешествие по Новой Зеландии. Да, с виду "немного тропики" — с бездуховными глупыми пальмами, торчащими из мелкотравчатого ельника. Структура большого отеля сохранила колониальные архитектурные и композиционные признаки: ловко скроенные деревянные коттеджи несут в себе приметы первых британских построек 200-летней давности.
Большой гольф и SPA, охота и рыбалка, пляж и прогулки по камням: конечно, вне сомнений, читатели Conde Nast Traveller, проголосовавшие за Kauri Cliffs, способны оценить дороговизну, ухоженность, уют, такт и роскошь. Но здесь главное все-таки — это тот самый вид на экватор. И это почти физическая возможность чувствовать странную-престранную таинственную заброшенность земли Новой Зеландии, куда лететь из Гонконга 11,5 часов. Здесь вы поймете, зачем прилетели.
Этот отель дарит путешественнику то, что дарит обычно памятник цивилизации или культуры: большие чувства от великих географических эмоций, рожденных из-за перекрестка разных культур — полинезийской и европейской, точнее, британской. Это место, где быстро забываешь — где право, где лево, где новое, а где — старое. Это место, где начинаешь ценить предшественников, зачем-то настойчиво, решительно плывших в эти края — вроде Кука или маори.
Выходящий на невидимый экватор, отель Kauri Cliffs неожиданно заставляет подумать (или же вспомнить) о важном. Например, о человеческом духе, мятежном и странном, чего-то ищущем и никогда не находящем. Вспомнить о том, что есть такая человеческая болезнь — охота к перемене мест, философская страшная неусидчивость, маскируемая жаждой новых открытий, торговлей, политикой или завоеваниями. Но на самом деле здесь становится ясным другое. Охота к перемене мест — просто бесцельный путь, богатство которого только в самом пути. И богатство столь немыслимо далекой от нас Новой Зеландии — не в ее отелях, охоте, рыбалке, и даже не в ее щедрой и чистой природе. Ее истинная ценность — в том, что мы открыли ее. И эта ценность открытия останется навсегда с тем, кто хоть однажды побывал здесь.