Режиссер Павел Лунгин был в четверг на съезде сторонников Михаила Прохорова. Он пояснил ведущей Анне Казаковой, каким видит будущее бизнесмена в политике.
–– Как вы оцениваете ситуацию вокруг Прохорова?
–– По-моему, оценивать ее можно только однозначно. Действительно, партию отобрали классическими методами на уровне мандатных комиссий и так далее. Но мне кажется, что эта ситуация сделала из Прохорова политика большого. Я его сегодня видел, мне показалось, что за это время он и вырос, и повзрослел на много лет, и выше даже стал ростом. И в этом смысле его твердость, конечно, является некоторым образцом для всей остальной политической жизни.
–– А какие его политические амбиции? Он говорил про то, что хочет стать президентом. Он сохранит эти амбиции?
–– Для начала он хочет создать партию как инструмент, которая будет выражать определенные идеи, и будет это делать. Но это все равно, что говорить человеку, который купил машину: "Ну что, будешь чемпионом мира?".
Он никогда не говорил, что будет чемпионом мира, он пока только говорит, что "я купил себе машину, на нее сели какие-то другие люди и уехали, это нехорошо". Дело в том, что так легко было ему войти в мир иных людей, уступить, отдать, договориться, изобразить позу покорности, но он от этого отказался. Мне кажется, что здесь главное –– то, что не встал на четвереньки. Причем тут быть президентом? Это смешно.
–– Кого вокруг себя он может объединить? Или, может, он будет действовать в одиночку?
–– Я не знаю. Я не политик. Мне понравился он, мне понравилось, как он говорил, я говорю просто про свое этическое внутреннее чувство. Я думаю, что его рейтинг поднимается в результате этого. Я думаю, что он был действительно небольшой очень, но теперь он стал кем-то, личностью. Я не знаю, как дальше сложится его жизнь, я не знаю, возможно ли одному сделать партию или политическое движение, но то, что он заинтересовал сейчас многих людей, это точно.
–– То есть вам показалось, что он настроен весьма решительно, и вы очень сильно удивитесь, если вдруг он куда-то денется, перестанет интересоваться политикой, уедет в бизнес?
–– Мне показалось, что он заинтересовался политикой.
–– Как вы считаете, будет ли Кремль реагировать на заявления о Суркове?
–– Думаю, что нет.
–– Почему?
–– По-моему, сила Кремля как некоторой божественной власти в том, что он никогда не реагирует ни на что. Человек, бывает, обижается на бога, просит его, а бог ему не отвечает. Сила Кремля как раз в том, что он будет хранить загадочное таинственное молчание и не ответит, я думаю, вообще никогда. Уже десятки лет все говорят таинственную фразу: "определенные лица в кремлевской администрации". Вдруг Прохоров открыл рот и произнес имя. До него это никто не делал. Я ценю такие вещи, я ценю просто по смелости поступка.
–– В том-то и дело, что до Прохорова никто так не делал. Может быть, это подвигнет Кремль ответить ему что-то?
–– Увидим. Я был бы счастлив, я был бы рад, мне кажется, чтобы люди просто услышали.
Люди до такой степени уже как-то равнодушно развращены тем, что у нас нет никакой политической жизни, что они ко всему относятся как к пиару. Это все равно, что сказать про Жанну Д'Арк: вот она допиарилась, скотина, подожгла себя на костре. То есть такое самодовольное чувство обитателей кухонь, в которых они все шипят. Мне кажется все-таки, что пора открыть глаза и уши и увидеть и как-то оценить то, что произошло.