Выставка живопись
В Третьяковской галерее в Лаврушинском переулке в невероятно торжественной обстановке открылась выставка "Антонелло да Мессина. Шедевры из музеев Сицилии", сделанная в рамках года Россия--Италия. Это подлинный триумф российско-итальянской культурной дипломатии, считает АННА ТОЛСТОВА.
Выставка Антонелло да Мессины в Третьяковке поистине долгожданная — в том смысле, что ее ждали еще с ранней весны, и тогда она удачно совпала бы с выставкой Андрея Рублева. Дело в том, что Антонелло да Мессина, главный вклад Сицилии в искусство Возрождения, в ранний период, как считает ряд ученых, сохранял какие-то связи с византийской традицией, хотя где там проходит грань между византийским и готическим — вопрос дискуссионный. Третьяковская выставка представляет нам еще не того Антонелло, который, многому научившись у нидерландцев, станет одним из родоначальников портрета в итальянской живописи и одним из первых перейдет от темперы к маслу по примеру Яна Ван Эйка. В общем, это не тот мастер Кватроченто, которого мы знаем по музеям Лондона, Вены, Антверпена, Рима, Парижа, Берлина и Дрездена — из Дрезденской галереи старых мастеров пять лет назад в ГМИИ имени Пушкина привозили "Святого Себастьяна".
Впрочем, и в сицилийских музеях хранится несколько зрелых работ Антонелло — их-то как раз и имеет смысл называть шедеврами. В Палермо — прекрасная и задумчивая, как герои Ганса Мемлинга, "Аннунциата", в Сиракузах — "Благовещение" с Богоматерью в покрывале дивной антонелловской синевы, в Чефалу — "Портрет мужчины", лукаво ухмыляющегося, и это, кажется, первая столь живая улыбка в европейской живописи. Однако пока злополучный мессинец полгода добирался до Москвы, кое-что из обещанных шедевров потерялось по дороге. Итальянские музейщики, правда, утверждают, что выставка прибыла в сокращенном виде, потому что часть картин ввиду плохой сохранности нетранспортабельна. В итоге до Третьяковки добралось всего четыре "шедевра", хотя это гордое слово к ним и не очень подходит.
Во-первых, это три "Святых отца Церкви" из Областной галереи Сицилии в Палаццо Абателлис в Палермо, очевидно бывшие частью одного полиптиха в каком-то сицилийском храме: "Святой Августин", "Святой Иероним" и "Святой Григорий Великий" — все еще вполне иконные, строгие, на золотом узорчатом фоне, писанные темперой на доске (при реставрации живопись перевели на холст). Из какого храма происходят "Отцы" точно не установлено, да и Антонелловой кисти их стали приписывать лишь в середине XX века — великий американский знаток итальянского искусства Бернард Беренсон в oeuvre Антонелло эти работы не включал. Во-вторых, это крохотная двусторонняя доска из Областного музея Мессины, где с одной стороны — "Мадонна с младенцем и монахом-францисканцем", а с другой — "Се человек", также написанные темперой, но при всей традиционности иконографии уже демонстрирующие фламандское влияние. Лик Христа в "Ecce Homo" словно бы выглядывает из окошка с рамой в форме четырехлистника, и эта архитектурная обманка — совершенно кватрочентистский момент. Двусторонняя миниатюра, тоже лишь недавно атрибутированная Антонелло, была куплена для музея Мессины в 2003 году с аукциона Christie`s.
Словом, московская выставка Антонелло да Мессины — событие весьма скромное, но итальянская сторона, заполнившая целых три третьяковских зала роскошным экспозиционным дизайном, каталог — восемью патетическими предисловиями различных культурных чиновников, а торжественное открытие — многочасовыми прочувствованными речами, сумела придать ему дипломатического веса. Музеи России с Третьяковкой во главе в ответ везут на Сицилию большую выставку русского авангарда, картины Малевича, Кандинского, Филонова. Вероятно, нашей выставке такая дипломатическая поддержка не понадобится.