 |
Особенности поведения людей в толпе иногда связывают с тем, что толпы являются случайным скоплением людей, временно или окончательно выпавших из своего социального окружения — семьи, класса, профессионального сообщества. Странное, чтобы не сказать безумное и преступное, поведение толп объясняют тем, что они часто формируются из всякого сброда: бездельников, зевак, дворовых хулиганов и психически неустойчивых людей. Однако непредвзятые наблюдения и многочисленные исследования показывают, что социальный статус и культура человека не имеют никакого значения в толпе. Академик, попавший в толпу, ведет себя точно так же, как домохозяйка. Как только незнакомые люди собираются в случайном месте, неважно, кто они по происхождению и образованию. Они становятся толпой.
Толпа импульсивна, изменчива, легко возбудима. Она слишком доверчива и отличается недостатком критического ума. Она мыслит образами, не знает ни сомнений, ни колебаний, не замечает противоречий. Моральные запреты исчезают, господствуют инстинкты и эмоции. Человек словно опускается на несколько ступеней в своем развитии, превращаясь из цивилизованного человека в дикаря или из взрослого в ребенка. И такое периодическое превращение неизбежно.
 |
Бремя культурных запретов и давление цивилизации иногда оказываются для человека непосильными. В той или иной мере любой человек стремится испытать удовольствие не быть собой, забыться, отрешиться от забот, пережить необычные и волнующие эмоции, чувства всемогущества, торжества, восхищения. Люди устают бодрствовать, напряженно думать, сомневаться, принимать решения, подчиняться и следовать правилам, устают от одиночества, наконец. Смутное желание влиться в общую массу живет в каждом человеке. И, когда это желание становится достаточно сильным, он покупает билет на стадион или идет на дискотеку, где можно испытать коллективное упоение победой и ощущение полной свободы.
В церкви и на митинге, в театре и на военном параде люди сообща освобождаются от обыденной жизни и оказываются объединенными общей надеждой и верой — будь то вера в спасение души или в победу любимой команды. Каждый, сплотившись c другими, ощущает себя более сильным и уверенным. Состояние человека, находящегося в толпе, позволяет ему предаваться мистическому экстазу, впадать в эйфорию и мгновенно переходить к панике.
Предусмотрительные общества, заботящиеся о душевном благополучии своих членов, всегда создавали специально закрепленные промежутки времени, в течение которых культурные запреты действовать перестают. Это, например, римские сатурналии или латиноамериканские карнавалы.
Современные массовые праздники — лишь бледная копия их древних предшественников. По своему происхождению праздник представляет собой освобождение от запретов, буйство, разрушение барьеров между классами, возрастами и полами. Во время древних и средневековых карнавалов обычай предписывал переворачивать существующий порядок вещей: нижестоящие оскорбляли вышестоящих, дети насмехались над родителями, господа прислуживали слугам. Никто не смел уклониться от участия в таком временном "перевороте". Распутство и агрессия поощрялись, как и разбазаривание добра, терпеливо накапливаемого в течение целого года. Побесившись немного, люди вновь возвращались к привычному образу жизни.
Бунты, мятежи и народные волнения развиваются по сходному сценарию. Карнавальные и агрессивные элементы образуют в них взрывчатую смесь, способную смять любые ограничения и отменить любые законы. Люди действуют как во сне, когда все дозволено — кричать во весь голос, разбивать витрины, переворачивать и жечь автомобили, драться и убивать, наконец. В толпе человеку кажется, что он непобедим и неуязвим. Подобная экзальтация — вовсе не достояние далекого прошлого. Так вела себя толпа, например, в Париже в мае 1968 года или в Москве в октябре 1993-го.
 |
Разумеется, толпа может быть и мирной. Но она всегда экзальтированна — и когда швыряет булыжники в представителей антинародного режима, и когда забрасывает цветами оперную приму. Присутствие восторженных поклонников само по себе заражает окружающих восторгом, что, кстати, веками с успехом используется театральной клакой. Как известно, профессиональная задача этой части публики — своими овациями провоцировать всеобщий восторг. По сути, она не отличается от задачи любого профессионального провокатора, своими речами и действиями подсказывающего толпе, что ей нужно делать и какие чувства испытывать.
Такой человек необходим толпе. Без руководства, побуждения к действию толпа не становится толпой. Американский психолог Стенли Шехтер провел однажды такой эксперимент. Трем группам людей ввели внутривенно дозу адреналина. В первые две группы подослали по провокатору. В одной группе провокатор ругался, нервно бегал из угла в угол и угрожал экспериментаторам расправой. В другой — пел песни, шутил и дурачился. Третью группу просто предупредили, что введенное вещество вызовет повышение температуры, усиление сердцебиения и учащение дыхания. Через 15 минут все участники первой группы почувствовали раздражение и гнев, а все, кто был во второй группе, ужасно развеселились. В третьей группе люди оставались спокойными и занимались каждый своим делом.
Именно по такой схеме происходит заражение чувствами в толпе. Даже люди, равнодушные к творчеству определенного певца, попав в гущу его фанатичных поклонников, начинают аплодировать и кричать "браво".
 |
Однако физиологическое изменение — это еще не изменение сознания, что было показано в классических экспериментах с введением алкоголя в кровь. Те испытуемые, которым сообщали о том, что им вводят спирт, вели себя как пьяные — ходили пошатываясь, громко смеялись и вели непристойные разговоры. Те же, кому не сообщали о составе "лекарства", просто чувствовали сонливость и желание прилечь.
Человечество знает множество способов вызвать у человека измененное состояние сознания, не прибегая к психоактивным веществам: медитация, молитва, гипноз, музыка, ритмичное движение. Любое массовое мероприятие включает в себя все эти элементы. В ход идут знамена, изображения, песни, выкрикивание лозунгов. Их задача — пробудить эмоции и создать атмосферу, способствующую экзальтации толпы. Важнейшая роль принадлежит музыке, которая погружает в транс. Именно по этому рецепту проводились массовые парады и митинги ХХ века в Берлине и Риме, Пекине и Москве.
 |
Хотя участие в массовых мероприятиях необходимо иногда человеку для психологической разрядки, длительное пребывание в толпе так же опасно, как и злоупотребление алкоголем или наркотиками.
Во-первых, толпой легко манипулировать. Рано или поздно кто-нибудь непременно воспользуется этим и обернет энергию толпы себе на пользу и кому-нибудь (в первую очередь самой толпе) во вред. Во все века находились люди, умеющие управлять толпой. Ни к чему хорошему это, как правило, не приводило.
Во-вторых, чтобы сохранить свою индивидуальность, человек должен ее сознавать. Это качество нуждается в постоянном культивировании. А эйфория от растворения собственной личности в толпе может в конечном счете привести к ее исчезновению.
АННА ФЕНЬКО
------------------------------------------------------
Что такое толпа
По определению известного французского социального психолога Сержа Московичи, толпа — это временное объединение людей вне социальных институтов (и даже вопреки им). Толпу следует отличать от других социальных объединений, называемых группами. Группы состоят из людей, действующих в соответствии с определенными правилами и играющих определенные социальные роли. Группы бывают большими (например, нация) и малыми (футбольная команда), искусственными (школьный класс) и естественными (семья). В отличие от групп толпы асоциальны. Они являются результатом временного разложения групп. Например, служащий, уходя вечером с работы домой, на время оказывается за пределами обычных рамок общества. На улице и в метро он становится частью толпы.
Как управлять толпой
В прошлом веке французский врач Густав Ле Бон сформулировал основные принципы управления толпой, которые внимательно изучали многие политики ХХ века: от Теодора Рузвельта и генерала де Голля до Муссолини и Гитлера. До сих пор эти приемы активно используются специалистами в области политики, рекламы и пропаганды.
Наглядность. В отличие от логического мышления, использующего абстрактные понятия, мышление толпы представляет собой стереотипные ассоциации наглядных образов. Грамотная речь, обращенная к толпе, должна содержать минимум абстрактных понятий и логических рассуждений. Она должна быть до предела насыщена эмоциональными и чувственными образами. Призыв "помыть сапоги в Индийском океане" с точки зрения толпы звучит гораздо удачнее, чем "восстановить кредитно-денежную систему" или даже "создать правовое государство".
Убежденность. Толпа испытывает постоянную потребность в эмоциональной убежденности. Убежденность легче всего достигается с помощью простых и наглядных объяснений причин, с помощью безусловных ответов на вопросы о том, что истинно и что ложно, что хорошо и что плохо, кто виноват и что делать. Поэтому речь перед толпой не должна содержать многозначительных намеков или двусмысленных рассуждений. Главное условие любой пропаганды — это ясное и не допускающее возражений утверждение однозначной позиции, господствующей идеи.
Повторение является еще одним важнейшим элементом пропаганды. Оно придает утверждениям вес дополнительного убеждения и превращает их в навязчивые идеи. Слыша их вновь и вновь, в различных версиях и по разным поводам, в конце концов начинаешь проникаться ими. С помощью повторения мысль отделяется от своего автора и превращается в очевидность, не зависящую от времени, места и личности. Она проникает в бессознательное и становится элементом коллективного верования. Этот процесс идет быстрее, если толпа хором отвечает вождю, верующие — священнику во время мессы, солдаты — командиру.
Экстремизм всегда встречает поддержку толпы, поскольку изначально присущ ей самой. Это выражается в скорости, с которой толпа принимает однобокие решения. Избирая кумира или козла отпущения, толпа отметает все сомнения, которые могли бы породить разногласия и раздробить ее единство. В разгоряченной атмосфере толпы сомневающиеся начинают верить, нерешительные обретают решимость, а умеренные впадают в крайности. Высказанное подозрение сразу же превращается в бесспорную очевидность, зарождающаяся антипатия — в лютую ненависть. Для толпы нет середины между проклятьями и обожанием, между ужасом и восторгом. Чтобы поразить ее воображение, необходимо использовать преувеличение, утрирование, эффектные примеры и броские обобщения.
Безразличие к противоречиям. У толпы нет ни времени, ни условий для того, чтобы взвешивать все "за" и "против", уточнять все факты. Поэтому толпа охотно принимает идеи, которые абсолютно не вяжутся друг с другом — шовинистические и социалистические, идеи братства и ненависти и т. д., абсолютно не смущаясь их нелогичностью. Толпа может перейти от одного мнения к диаметрально противоположному, даже не заметив этого. Поэтому грамотный оратор вовсе не беспокоится о том, чтобы его речи были логически безупречными. Полная бессмыслица, произнесенная с жаром и убежденностью и насыщенная яркими образами и хлесткими сравнениями, подействует на толпу гораздо сильнее, чем логически выверенная лекция о неосязаемых материях.
Переход от идеи к действию. В толпе человек теряет способность различать реальность и фантазию, желаемое и действительное. Толпа рассматривает собственные страхи, желания и идеи как внешнюю реальность. Толпа готова поверить в любую привлекательную иллюзию и действовать в соответствии с ней, например, начать разрушать "мир насилья" или строить "тысячелетний рейх". Для толпы нет ничего невозможного, она не признает препятствий. Этим умело пользуются как великие военачальники, поднимающие солдат в атаку, так и политические авантюристы, провоцирующие толпу на отчаянные и разрушительные действия.
Вы боитесь толпы?
Крис Кельми, певец:
— Я, как и любой артист, люблю толпу поклонников. Они дают неповторимые ощущения. Эта толпа способна заряжать артиста. А в уличной толпе я никакого дискомфорта не испытываю. Хотя психологическое давление ощущается, особенно если меня узнают и начинают бесцеремонно рассматривать.
Павел Кузьменко, полковник МВД, участник боевых действий в Чечне и Дагестане:
— Страшно, когда толпа уже неуправляема. По роду деятельности мне часто приходилось ходить на шествия и демонстрации, но радости такая работа не приносила. Поэтому я запрещаю родным даже входить в метро, когда там сбои в движении.
Татьяна Толстая, писатель:
— Если ты противопоставлен толпе — это крайне неприятно. А толпа в метро меня не раздражает — я сама по себе, они сами по себе.
Лев Убожко, лидер Консервативной партии России:
— В толпе я чувствую себя, как рыба в воде. И чем больше народу, тем больше адреналина в крови. Моему умению "заводить" людей может позавидовать даже Жириновский.
Аркадий Мурашев, президент Ассоциации ипотечных банков:
— Большие скопления людей пугают и отталкивают меня. В толпе у людей выходят наружу животные инстинкты, которые они обычно скрывают. Я всегда с ужасом и отвращением вспоминаю многочисленные митинги и выступления 1991 года.
Виктор Похмелкин, депутат Госдумы:
— Я умею контролировать и управлять большим количеством народа. Общение с людьми в аудиториях меня мобилизует. Конечно, аудитория и толпа — разные понятия. Аудитория приходит, чтобы что-то услышать, а толпа руководствуется только инстинктом.
Виктор Шалимов, вице-президент хоккейного клуба "Спартак":
— Для меня пустые трибуны и отсутствие зрителей всегда были катастрофой. Даже тренировки, которые обычно проходят в пустом зале, идут значительно веселее, если на трибунах кто-то сидит. Вопли поддержки заводят спортсмена, повышают его эмоциональный тонус.
Виктор Анпилов, лидер движения "Трудовая Россия":
— На собраниях единомышленников ощущаешь одобрение и силу, чувствуешь, как от твоих слов они сжимают кулаки. А толпа — это сборище деклассированных элементов. Их даже сравнивать нельзя с организованными митингами и демонстрациями.
 |
Да, любые — 3,3%
Только интересные (концерт, спорт, митинг и т. д.) — 15,36%
Нет, не терплю толпу — 37,36%
Только не у меня дома — 43,96%
Опрос проводился среди посетителей сайта "Коммерсантъ-Власть" с 14 по 21 сентября. В опросе принял участие 91 человек.