Фестиваль "360°" — затея серьезная. В группе поддержки сплошные министерства. Главная площадка — Политехнический музей. Кстати, в Политехническом вообще стало оживленно, там, например, проходят регулярные дискуссии о мире будущего и толкаются толпы на лекциях лингвиста Андрея Зализняка. По всему видно, что наука снова становится интересной массам. Мы зачитываемся "Апологией математики" Владимира Успенского и сочинениями Стивена Хокинга, покупаем детям книги из серии "Научные забавы" и смотрим, как Морган Фриман под музыку, напоминающую обработанную диджеями 80-х главную тему "Звездных войн", объясняет нам на YouTube устройство Вселенной. Тому, что наука становится популярной, обычно бывает одна из двух причин: первая — что мир вдруг снова начинает внушать нам удивление и оптимизм и ужасно хочется знать, чем он еще порадует; вторая — что будущее вдруг представляется беспросветным и страшным, и тогда кажется, что стоит только объяснить устройство вещей, как тревога уляжется.
Фестиваль открывается лентой "Фрикономика" по одноименному бестселлеру экономиста Стивена Д. Левитта и журналиста The New Yorker Стивена Дж. Дабнера, а закрывается мрачным фильмом Майкла Мэдсена "В бесконечность". Первая картина — это бодрая попытка объяснить все на свете, от цен на недвижимость до имен проституток, экономикой как наукой о выгоде. Вторая рассказывает о ядерном хранилище в Финляндии, пещере из сплошного камня, куда на сто тысяч лет собираются запечатать гроб с ядерными отходами. Авторы "Фрикономики" быстро говорят и много шутят, датчанин Мэдсен со скандинавским пессимизмом речитативом рисует картину выжженной земли будущего, заранее зная ответ на вопрос, кто проживет дольше — человечество или ядерные отбросы в пещере. Оба фильма, кстати, трудно назвать в полной мере научными — первый скорее шутка, второй скорее кошмар,— но объединяет их одно стремление: задавать вопросы миру с надеждой на ответ.
"В бесконечность"
Программа фестиваля в полной мере отражает балансирование между страхом перед неизвестным и предвкушением открытия, между опасностями прогресса и неизменно связанными с ним мечтами. Здесь есть по крайней мере по одному фильму на каждую волнующую тему: о роботах ("Подключи и молись", режиссер Йенс Шанце, Германия, 2009), виртуальной реальности ("Жизнь 2.0", режиссер Джейсон Спингарн-Кофф, США, 2010), Большом адронном коллайдере ("Частицы", режиссеры Ханни ван ден Берг, Ян ван ден Берг, Нидерланды, 2009), онкологии ("Что будет завтра?", режиссер Соня Герман Дольц, Нидерланды, 2011), эволюции ("Хроники нового человеческого организма", режиссер Ян Хэйг, Япония, США, 2010). Есть бодрый фильм "Настоящие революционеры" об основателях Силиконовой долины (режиссер Пол Краудер, США, 2009) и картина об эксцентричном японском докторе Накамацу ("Изобретения доктора Накамацу", режиссер Каспар Аструп Шредер, Дания, 2009), хотя изобретения этого лауреата Игнобелевской премии вроде эликсира жизни или ботинок на колесиках как раз сложно назвать прорывом в мире науки. Есть последний фильм Вернера Херцога, заснявшего в 3D наскальную живопись из пещеры Шове ("Пещера забытых снов"), фильм о строениях Нормана Фостера ("Сколько весит ваше здание, мистер Фостер?") и картина о том, как ученые антропологи нехорошо себя вели с дикими племенами Амазонки ("Секреты племени"). В общем-то, далеко не все фильмы научные, но зато по большей части, кроме финального Мэдсена и ленты об опасностях виртуальной реальности, довольно оптимистические. Мы победим рак, построим человекоподобных роботов, мы как никогда близки к разгадке устройства Вселенной и в любой момент можем эволюционировать в людей нового тысячелетия. Надо только немного потерпеть.