Любой зритель, знакомый с новым российским кино, легко найдет одно из двух отличий "Охотника" от остальных современных фильмов. Хотя действие происходит в деревенской глуши, здесь не глушат самогон (только однажды, кажется, позволяют себе рюмку водки), не матерятся почем зря и не вступают в перестрелки с местной мафией. Ружье используют исключительно по назначению — для охоты. К тому же герои фильма, работающие на свиноферме, живут своим трудом — что для нового российского кино вообще невидаль. Как совершенно справедливо сказано в аннотации к картине, ее герой Иван Дунаев — фермер, "и ему приходится рано вставать, чтобы покормить поросят, проверить счета, заняться своим трактором и порубить мясо, которое он ездит продавать на рынок в своем фургончике". У героя есть жена, дочь и сын-инвалид, у которого работает только одна рука: деньги нужно зарабатывать еще и на его лечение.
Второе отличие "Охотника" от прочего российского современного кино не каждый определит словами, но почувствует тоже наверняка. Почти все фильмы российской "новой волны" построены на экзальтированных эмоциях, гротескных ситуациях и немного карикатурных человеческих образах, многие из них представляют собой развернутые публицистические метафоры, диагнозы состояния общества. "Охотник" — как и предыдущий фильм Бакура Бакурадзе "Шультес" — имеет совершенно другую основу, интеллектуальную и философскую. Этого режиссера занимают размышления о природе реальности и природе ее отражения в кино. Как в свое время они занимали Антониони и Вендерса. У последнего был фильм "Страх вратаря перед одиннадцатиметровым". Можно было бы переименовать картину Бакурадзе в "Страх охотника перед добычей". Или назвать ее "Одиночество бегуна на длинные дистанции", если бы такой фильм уже не был снят, а "Шультес" не был его далеким ремейком.
Если я еще окончательно не запугал зрителя тем, что его ждет, скажу, что все на самом деле не так страшно. Помимо свинофермы есть в жизни Ивана Дунаева и секс, и неожиданная любовная интрига, которая приходит вместе с двумя новыми работницами — Любой и Раей, заключенными из соседней колонии. Отношения Ивана с Любой — это для обоих попытка освободиться от механистической загнанности существования, вырваться из порочного круга своей судьбы. Попытка, разумеется, обреченная, но тем более драматичная и важная в сюжетной структуре этого фильма, главный принцип которого — дедраматизация.
Мы ощущаем этот принцип по приглушенной интонации рассказа, отсутствию или крайней редкости ярких жестов и слов, даже по манере съемки: Дунаев все время присутствует в кадре, но видим мы его часто со спины или еще как-то, чтобы не бросалось в глаза выражение сдержанного страдания на лице, которое сопровождает героя от начала до конца. Конечно, он страдает из-за сына: в финале почти отождествляется с ним, стреляя в кабана и потом закуривая одной рукой. Страдает, наверное, из-за невозможности счастья с Любой. Но больше всего — от внутренней ущербности своих отношений с миром, от мучительного отсутствия близости к природе вещей, которая, казалось бы, куда доступнее ему, основательному мужику, фермеру и охотнику, чем фрустрированному городскому жителю Шультесу. Аутизм, нарушение коммуникации — тема, заявленная в "Шультесе" в качестве загадочного индивидуального казуса, в "Охотнике" приобретает характер общей фатальной закономерности.
В этом фильме сложилась и эстетическая лаборатория Бакурадзе. Он снимает на натуре, на реальной ферме в Псковской области, работает с группой непрофессионалов: вряд ли здесь были бы уместны заправские артисты. Дунаева играет егерь Михаил Берскович, Любу — музейная работница Татьяна Шаповалова (награжденная за эту роль призом на "Кинотавре"), сына героя — Гера Авдоченок, и каждый из них наделен вполне определенным характером. Так, например, мальчик — тайный романтик и эколог — выпускает из клетки енотов в пику отцу-охотнику и поглощен загадкой соседнего озера, на дне которого якобы лежит затонувший во время войны самолет.
Сам фильм Бакурадзе тоже напоминает озеро, под гладью которого прячутся непостижимые для маленького человеческого разума загадки.
В прокате с 1 сентября