Из России с удачей
Ювелирный бутик Korloff в Киеве
На минувшей неделе на площади Ивана Франко торжественно открылся ювелирный бутик Korloff. Официальная версия гласит, что ювелир Даниэль Пайясер основал марку в 1978 году и назвал ее в честь принадлежащего ему Korloff Noir — самого большого черного бриллианта в мире, согласно Книге рекордов Гиннеса (сейчас он весит 88 карат, а до огранки его вес составлял 421 карат). По легенде, черный солитер был найден в Сибири в XIX веке, передавался из поколения в поколение питерским семейством Корловых-Сапожниковых, был вывезен ими в числе прочих драгоценностей из России, когда дворяне бежали за рубеж после революции 1917 года, и наконец продан в Европе перед Второй мировой войной. Господин Пайясер не устает повторять, что Korloff Noir приносит удачу каждому, кто к нему прикоснется.
Между тем есть основания заподозрить, что вместе с удачливостью черный бриллиант передает своему владельцу также ряд других типично славянских качеств. В частности, некоторую сумбурность. Марка с типично русским названием аттестует себя как Korloff Paris, однако ее мастерские расположены не в Петербурге и не в Париже, а в Лионе, родном городе господина Пайясера. Там же в бронированном сейфе хранится и талисман марки — Korloff Noir. Почему дом причисляет себя к парижским, а не к лионским, можно объяснить лишь феноменом загадочной русской души. Ведь любой другой на его месте гордился бы своим происхождением — марке посчастливилось работать с артелью ювелиров, основанной еще в 1925 году, то есть накопившей колоссальный опыт. Этим мастерам дом обязан своей визитной карточкой — 65-гранной огранкой бриллиантов Korloff Cut (как известно, классическая огранка предполагает всего 57 граней). Именная огранка не спорит с классической круглой бриллиантовой, она скорее приближается к "принцессе" с усеченными углами. Поэтому фирменные изделия марки украшены прямоугольными камнями.
Еще одна славянская черта Korloff — склонность к размаху и пышности. Скажем, каждому зашедшему на официальную страничку марки в Интернете тут же предложат просмотреть видео о том, как король и королева Малайзии выбирают украшения из коллекции Bonheur. Или о том, как подтянутый и улыбчивый Даниэль Пайясер показывает изумленной публике автомобиль Korloff Diamond Car, чьи центральная панель и двери отделаны бриллиантами. А также о том, как он в окружении красавиц-моделей в платьях с головокружительными декольте и разрезами представляет авторскую коллекцию нарядов haute couture — по собственному признанию, созданную не для заработка, а исключительно для удовольствия.
На работе этот праздничный настрой господина Пайясера отражается в цвете. Фирменный прием Korloff — использование лака. Там, где большинство французских ювелиров трижды подумают, не слишком ли смело сочетать белый бриллиант с синим сапфиром, Korloff предлагает еще и 14 разнообразных оттенков лака. Как добиться такого многообразия со столь капризным материалом — большой секрет марки. Очень хороши украшения, в которых лаком покрыта изнанка. Обручальное кольцо благодаря использованию этого приема кажется еще более интимным подарком.
Естественно, столь жизнерадостная и жизнелюбивая марка не могла обойтись без логомании. Стилизованный под бабочку логотип марки — главный сюжет большинства украшений и часов Korloff. Чаще всего этих импровизированных бабочек из золота и бриллиантов можно увидеть на фоне из лака или перламутра — это любимые основы Даниэля Пайясера в его драгоценных аппликациях.
Кстати, логотип дома выглядит абсолютно кириллическим — на первый взгляд это буква "Ж", не существующая более ни в одном другом алфавите мира. Конечно, никакая это не "Ж", а две отраженные друг от друга буквы "К",— впрочем, даже при таком подходе корни логотипа все равно оказываются русскими. Он возник, когда дом спонсировал шахматные соревнования между Гарри Каспаровым и Анатолием Карповым. Предназначавшийся победителю трофей состоял из двойной "К" и с тех пор стал знаком марки. Каспаров и Карпов — среди тех немногих, кому довелось прикоснуться к черному бриллианту Korloff Noir. Говорят, его также видели Мстислав Ростропович, Пит Сампрас и Алексей Ягудин — что же, вполне удачливые господа.