"Проиграла или выиграла Британия в споре с Россией?" –– гадают аналитики после визита премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона в Москву и его встреч с Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным. Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт, считает, что так вопрос ставить некорректно.
В Москве визит Дэвида Кэмерона наверняка представят, как торжество интересов над принципами. Подписали контрактов на триста с лишним миллионов долларов, одобрили соглашение по партнерству во имя модернизации, даже, кажется, пообещали многострадальной BP, что ее больше не будут так сильно мучить российские судебные приставы.
Но, на самом деле, российские политики уважают только тех, кто проявляет силу в защите своих интересов, и вдвойне – тех, кто еще имеет какие-то принципы.
То есть их особенно не любят, но в душе – уважают. Вспомните Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер. И кажется, Кэмерон это понимает. Недаром он вновь говорил о смерти Александра Литвиненко в 2006 году как о все еще не преодоленной проблеме двусторонних отношений. Он встретился с правозащитниками в Сахаровском центре, где обсуждал дела Магнитского и Ходорковсого.
То есть, британский премьер отчаянно пытался усидеть на двух стульях. С одной стороны, ему очень хотелось преодолеть давний кризис в отношениях с Россией, возникший при его предшественниках и оппонентах – лейбористском кабинете Тони Блэра и Гордона Брауна. Кроме того, объявив о масштабных сокращениях бюджетных расходов, он вынужден демонстрировать публике озабоченность созданием рабочих мест. Именно поэтому так много внимания было уделено британским инвестициям в России.
Наконец, Россия, как и Соединенное Королевство – постоянный член Совета Безопасности ООН. Отсутствие стабильных контактов на высшем уровне мешало диалогу по таким темам, как Ливия или кризис вокруг Сирии.
Но, с другой стороны, гибель британского гражданина Александра Литвиненко оставила глубочайший след в коллективной памяти британских чиновников – полицейских, прокуроров, сотрудников МИД. Особенность британских властных институтов – в том, что эта память долгая, и не зависит от того, представитель какой партии сидит в премьерской резиденции на Даунинг-стрит, 10. И не учитывать это премьер Кэмерон тоже не может.
До последнего времени главной формой напоминания о том, что в Лондоне ничего не забыли, были постоянные проблемы с получением виз. С ними сталкивались и российские граждане, и особенно госчиновники. Отдаст ли Кэмерон указание Министерству иностранных дел сделать визовую политику более гибкой или же все останется как есть? Это будет главный сигнал, который позволит судить: готовы ли Москва и Лондон отложить дело Литвиненко в самый дальний ящик стола, или же разногласия двух правительств продолжают носить существенный характер.