Великобритания не закроет глаза на "дело Литвиненко", заявил премьер-министр Дэвид Кэмерон. Британская сторона требует экстрадиции Андрея Лугового, главного подозреваемого по этому делу, бывшего сотрудника российских спецслужб, а ныне депутата Госдумы. Андрей Луговой прокомментировал заявление Кэмерона ведущему Андрею Норкину.
–– Я минуту назад говорил о том, что Вы предложили встречу с премьером Великобритании. Насколько я помню, Вы не сегодня это предложение сделали, а какое-то время назад, да?
–– Я не делал такого предложения. У меня просто один корреспондент спросил, хотел бы я с ним встретиться.
–– Сегодня СМИ пишут, что Вы предлагаете встречу.
–– Нет-нет, я говорю, что если Кэмерон пригласит меня на встречу, то я с ним с удовольствием встречусь и готов ему задать любые вопросы, связанные с делом Литвиненко.
–– По тем первым заявлениям, которые премьер-министр сделал, уже будучи в Москве, Вы для себя что-то новое услышали в британской позиции или нет?
–– Ничего нового я не услышал, хотя я Вам честно скажу, что тон все-таки несколько поменялся, меняется тон британских СМИ. Я очень внимательно за последние недели отслеживаю все газетные статьи, все телевизионные передачи, интервью и т.д. Англичане, мне кажется, понимают, что загнали себя с этой историей в тупик. Они сами политизировали тему.
Я напомню, что они, прислав материалы по экстрадиции, буквально за несколько дней выслали несколько российских дипломатов из Лондона, прекратили сотрудничество со спецслужбами в вопросах борьбы с терроризмом, то есть они как бы дали такой месседж и нам, и всему мировому сообществу, что российское государство принимало участие в убийстве Литвиненко. Полная глупость вообще.
–– А о чем тогда Вы бы спросили Дэвида Кэмерона с учетом этих обстоятельств?
–– Я бы даже не спросил, а если бы меня спросили, какую рекомендацию бы дал, я бы им предложил все-таки эту ситуацию не политизировать, восстановить отношения с Россией, прекратить шантажировать с визами, не общаться со спецслужбами по вопросу борьбы с терроризмом, занять нормальную конструктивную полицию. И вообще, представить наконец-то российской стороне, и мне в том числе, все доказательства, которые у них есть, потому что обвинение предъявляла прокуратура, не суд, поэтому исполнительная власть в Великобритании вполне имеет возможность влиять на эту ситуацию, однако никаких материалов мы не видим.
–– Как обстоят дела с теми судебными разбирательствами, которые Вы собирались в Великобритании осуществлять?
–– В марте я давал развернутые свидетельские показания по вопросу обстоятельств получения Березовским политического убежища.
Насколько я знаю, мои показания рассматривались в суде, судья их внимательно изучал, и в ноябре, как я понимаю, должно быть принято решение, они будут приобщаться к делу или нет. И я не исключаю, что у судьи могут быть ко мне вопросы, и это можно будет сделать путем конференц-связи.
Уже есть такой прецедент в британском суде, когда и свидетели, и подозреваемые, и даже обвиняемый допрашивались судом через конференц-связь.
Еще раз подчеркну, что на сегодняшний момент на территории Британии мной наняты адвокаты, и мы собираемся предпринять шаги с тем, чтобы добиться доступа к тем материалам, которые есть у прокуратуры. Мне известно, что основное обвинение строится на некой экспертизе, проведенной каким-то засекреченным экспертом Скотланд-Ярда, и нам хотелось посмотреть эти материалы экспертизы и предложить такую же экспертизу сделать, например, на территории Германии, Франции, России, да где угодно, с тем, чтобы получить объективность. Я хочу вам напомнить, что Германия, кстати говоря, прекратила уголовное преследование Ковтуна, хотя там тоже были какие-то следы оставлены.