Евро продолжает терять свои позиции. Есть целый ряд негативных сообщений, которые приводят к подобному развитию событий. Экономический обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Максимов обсудил ситуацию с Валерием Петровым, заместителем генерального директора Института развития финансовых рынков.
— Действительно ли сейчас рынки настолько тонко, остро и чутко реагируют на малейшие изменения в риторике и ориентирах, связанных с дефолтами в еврозоне? Ведь, наверное, не секрет, что многие могут сказать о давным-давно заложенных этих фактах в цены.
— Я соглашусь с вашим анализом, однако я бы добавил еще три очень важных фактора, которые, с моей точки зрения, все-таки являются самыми определяющими. Во-первых, это очередное QE. То, что сказал Обама — это не что иное, как QE3, и те полтриллиона долларов, которые они собираются потратить на развитие системы рабочих мест, не что иное, как новые вливания, которые, безусловно, поддержат рынок. В противовес эти вливаниям мы услышали заявление ЕЦБ, который оставил ставку на прежнем уровне, но понизил прогноз ВВП. Переводя на русский язык, это означает, что в ближайшем будущем эта ставка может понизиться, то есть деньги подешевеют. Соответственно, для инвесторов сейчас держать активы в европейской валюте невыгодно. Соответственно, началось бегство в безрисковые активы.
— А франк уже таким не выступает.
— Совершенно верно. После его привязки к евро уже ситуация поменялась. И третий очень важный фактор — это снижение деловой активности в азиатском регионе, а, соответственно, надежда на то, что commodities будут расти в своей цене за счет скупок в Китае, конечно же, все ниже и ниже. Вот три фактора, которые приводят к тому, что мы сейчас видим.
— Я тогда, конечно, хочу утонить вашу точку зрения на то, что действительно сейчас выступает защитным активом, потому что я даже и роста золота не наблюдаю к данному моменту.
— Мы сами понимаем, что золото — это не столько защитный актив, а великая спекуляция XXI века, и люди трезвомыслящие поймут, если посмотрят на графики, на то, что развивается сейчас на рынке золота, что обвал неизбежен на 1,9 или 2-2,5 тыс. за унцию, вопрос когда. Это игра в рулетку. А защитным активом по-прежнему остается нефть. Кроме нее, более активных commodities на данный момент нет. Все остальное — это либо спекуляции с золотом, либо текущая конъюнктура. Я имею в виду металлы.
— А с точки зрения некоего инвестиционного интереса, в какой сектор активов сейчас пойдут деньги: эквити, облигации, валютные составляющие?
— С точки зрения именно инвестиций, рынок сейчас не существует. Он исключительно спекулятивный, что наш, что зарубежный. Все сейчас пытаются заработать на том, что огромная финансовая масса денег нашла свое приложение в наиболее ликвидных commodities, и даже производные инструменты, на которых играли до кризиса, сейчас практически не востребованы, потому что все понимают, что риски не сопоставимы с возможными заработками. А если мы говорим об инвестициях, то сейчас речь надо вести о прямых инвестициях, внепортфельных инвестициях.
— Давайте, наверно, посмотрим на реакцию российского рынка на пришедшую статистику, пришедшие сообщения из еврозоны. Что движет в первую очередь сейчас нашими настроениями?
— Очевидно, что все спекулянты разочарованы тем, что быстрых денег или быстрой новой ликвидности не будет, соответственно, стараются как можно быстрее выйти из самых рискованных активов, поэтому идут продажи практически по всем ценным бумагам, которые имеют показатели ниже среднего по уровню рынка с точки зрения потенциала роста. Во-вторых, западные рынки показали отрицательный результат, соответственно, мы движемся в их фарватере. И третье, конечно же, это нефть. Мы понимаем, что любое укрепление доллара и ослабление евро для России плохо, потому что это означает снижение котировок нефти, а корреляция между нашим рынком и ценами на нефть, по сути дела, прямая. Отсюда и такой негативный результат.
— Мы с вами пришли к выводу, что защитным активом сейчас может выступать нефть. Означает ли это, что на фоне всех этих панических настроений, потенциального перетока денежных средств в нефтяные котировки мы, в конечном итоге, найдем некоторую поддержку, опять же, учитывая ваши слова о прямой корреляции российского и нефтяного рынков?
— Видимо, да. Дело в том, что объемы добычи нефти на данный момент стабилизировались, а объемы потребления могут резко упасть только в одном случае: если наступит общемировая рецессия. Прогнозы рецессии делаются достаточно давно, однако, до сих пор реальных и существенных изменений не произошло. Если мы видим, то мы видим незначительнее снижения, соответственно учитывая, что вся экономика основана на нефти и нефтепродуктах, я думаю, если падение и будет, то оно будет не столь драматичным, как было в 2008 году. Если мы увидим, мы увидим просто на уровне $100, может быть, чуть ниже. Для российской экономики это достаточно комфортные ценовые значения, поэтому только за счет этого мы будем держаться. Если же произойдет какой-то коллапс, то есть, допустим, полное недоверие банков друг к другу, полное закукливание экономик внутри каждой страны, вот тогда нам не поздоровится.
— Для тех, кто следит за рынком, не говоря о тех, кто торгует на регулярной основе, несложно наблюдать картину, когда при тех же самых ценовых значениях нефти, наши голубые фишки находились далеко наверху. Чем сейчас вызвано, на ваш взгляд, изменившееся отношение? Мы макроэкономически хуже?
— Мое убеждение, что сейчас фондовый рынок России имеет очень мало общего с реальной экономикой. Он, прежде всего, зависит от объема денег, который на этот рынок поступает, соответственно, спрос и предложение на наиболее ликвидные ценные бумаги определяется именно этим. А с точки зрения макроэкономичеких и остальных факторов, на которые смотрят те, кто работает на рынке, это, прежде всего, те цены на commodities, которые являются основными для нашего экспорта. То есть для того, чтобы сказать, что стабильность ситуации в России будет поддерживаться, и те основные экономические рычаги, которыми пользуется правительство, будут работать, а , ответственно, и те деньги, которые идут на развитие экономики, а это не секрет, что они идут сейчас в основном из государственного кармана, будут идти. Вот тогда можно инвестировать в какие-то компании, помимо нефтяных и ресурсодобывающих. Все остальное — это исключительно спекуляция.