Весь в белом

Люди, населявшие Аргентину прошлых веков, судя по всему, были просты и незатейливы. Пастухи, труженики серебряных копей и просто разного рода авантюристы в свободное от основного занятия время искали отдохновения отнюдь не на концертах симфонической музыки — увы, всем прочим радостям жизни тогдашние аргентинцы предпочитали всякие страсти, например собачьи бои. И им было на кого посмотреть — еще в XVI веке в их распоряжении оказались могучие кордовские доги, помогавшие конкистадорам наставлять индейцев на единственно верный путь. Эти собаки и сами по себе были не дураки подраться, а тут еще для усиления кровожадности к ним подливали неукротимую кровь испанских, английских и немецких бульдогов; однако до создания подлинно аргентинской собаки было еще очень и очень далеко.

К счастью, не все аргентинцы любили собачьи бои. Некто профессор Мартинес, проживавший в стране в первой половине прошлого века, как раз боев-то не одобрял — зато он любил охоту, за что нынешние "зеленые" его тоже по головке не погладили бы. И вот этому Мартинесу позарез нужна была собака, которой оказались бы по зубам и довольно суровые условия пампасов, и специфическая аргентинская добыча. Проще говоря, доброму профессору требовался некто, не пасующий ни перед пекари, местными свиньями весом в полцентнера, ни даже перед царицей американской дикой природы — опасной и ловкой пумой. А заодно способный отгонять всякого рода злодеев от затерянной в пампасах фазенды.

Для создания совершенной охотничьей собаки Мартинес взял несколько уже существующих в стране бойцовских собак (которые сами были состряпаны как минимум из 4 разных пород) и стал колдовать, добавляя наследственность боксеров, немецких догов, бультерьеров, бордоских догов, испанских мастифов, пиренейских горных собак (для белизны) и ирландских волкодавов (видимо, для добродушия). И уже к 1928 году появился первый стандарт новой породы — правда, тогдашний аргентинский дог не был вполне похож на нынешнего: после смерти автора породы начались разброд и шатания. К собаке доктора Мартинеса все кому не лень принялись подмешивать всех, кто в голову взбредет... Однако со временем все как-то устаканилось, и в шестидесятые годы, наконец, произошло официальное признание новой породы всеми главными кинологическими организациями обитаемой части нашей Галактики. Правда, поначалу аргентинского дога зарегистрировали как гончую, но со временем опомнились, и с тех пор этот пес относится к группе молоссов.

А собака у профессора Мартинеса получилась на загляденье — крупная (до 68 сантиметров в холке, около 50 килограммов живого веса), могучая, крепкая, но притом стройная и легкая. И всегда белая — у аргентинского дога из вариантов окраса допустимо только одно черное пятно вокруг одного глаза: собаки этой породы могут носить монокль, но ни в коем случае не очки. И этот монокль придает аргентинцу довольно лихой вид, а псы без пятна почему-то кажутся суровее. А еще суровее выглядят те доги, которым купировали уши — ушки торчком делают внешность этого пса настороженной и решительной. Однако теперь собакам все реже что-то там отрезают — впрочем, хвост аргентинцам и так никогда не купировали, а вот свободно растущие ушки, болтающиеся вокруг могучей головы на милый лабрадорский манер, придают догу значительно более мирный, даже домашний вид.

Впрочем, эти охотники за пумами и правда все чаще выступают в качестве сугубо домашних любимцев, и роль собаки-компаньона удается им с блеском. Как, впрочем, и все остальные роли, которые то и дело предлагаются этой необыкновенно одаренной собаке — она с равным успехом может помогать полиции в разгоне уличных беспорядков и служить кроткой и терпеливой собакой-поводырем. Ну а в Аргентине с ней по-прежнему охотятся — впрочем, теоретически и у нас аргентинский дог вполне мог бы ходить на кабана или лося, однако российский климат не совсем подходит этому короткошерстному латиноамериканцу: многочасовая зимняя охота — это все же не для него. Ну разве что если надеть на аргентинца теплое пальтишко. Хотя вообще-то жару и холод эти псы переносят не моргнув глазом — их даже можно отправлять зимовать в будку, только, конечно, утепленную.

Талантливый охотник и отважный защитник, этот универсальный аргентинец проник в нашу страну в самом начале девяностых. Однако до сих пор на улицах нашего города совсем не часто можно встретить этих мощных белых красавцев — на всю Москву их не больше трех сотен. А все потому, что несведущие люди принимают аргентинца за страшную бойцовую собаку и не хотят связываться с таким опасным существом. На самом же деле ничего такого опасного в аргентинских догах нет — если, конечно, этой могучей собаке попались вменяемые хозяева. Ну а в руках хозяина невменяемого, мечтающего о злобной драчливой собаке, которую все вокруг будут бояться, аргентинский дог может стать действительно опасным (впрочем, то же самое можно сказать о любой собаке вплоть до крошки чихуахуа).

Аргентинский дог — собака для сильных, уверенных в себе и вообще нормальных людей. Причем эти люди должны быть еще и весьма спортивными: этот белый охотник неутомим, он способен преследовать добычу в течение двух дней, так что крошечные городские прогулки его никак не устроят. Несмотря на кажущуюся тяжеловесность, аргентинский дог очень подвижен и прыгуч (он без разбега может вспорхнуть на два с половиной метра), и любящий хозяин просто обязан обеспечить своего спортивного пса адекватными физическими нагрузками, а то пес захиреет. Какой спорт выбрать — это, в общем-то, не очень важно: аргентинский дог с равным удовольствием будет тащить санки с пищащими младенцами или собирать кубки на соревнованиях по аджилити. Причем научить его всем аджилитистским горкам, барьерам и тоннелям совсем несложно — эти собаки, как правило, отлично дрессируются: они умные и они очень любят учиться. Причем учатся они не за вкусности — к еде эти собаки вообще относятся без особого восторга, они едят мало, да еще и капризничают при этом,— а исключительно за похвалу и любовь.

Однако и не мечтайте, что ваш аргентинец всегда будет четко и слепо выполнять все ваши указания, эти собаки с характером, причем если в кобелях чуть больше упрямства, то лукавые дамочки ведут себя как хитрые кошки, милой лаской добивающиеся всего, чего им надо. Так, тихой сапой они пробираются в хозяйскую постель — конечно, если их выгнать, они уйдут, тяжело вздыхая, но при первой же возможности непременно вернутся обратно. И примут такой несчастный вид, что редкий злодей будет способен еще раз указать здоровенному псу на его законное место. Быть строгим с аргентинцем особенно трудно, если помнить, как коротка его жизнь — он пробудет с вами в лучшем случае лет 12. И как вы потом будете жить, вспоминая, что лишали своего пса такой невинной радости, как валяние на подушках? К тому же хитрые аргентинцы умеют обижаться — если им кажется, что их интересами несправедливо пренебрегают, эти собаки удаляются в угол и там страдают так наглядно, что хозяева быстренько бегут извиняться. Но гордый дог сразу их не простит, он еще немножечко пострадает, а виноватые перед ним люди пусть подлизываются как умеют.

И все же некоторых команд эти собаки должны слушаться беспрекословно, ведь силой с ними справиться невозможно. И если аргентинец решит как следует рвануться с поводка, удержать его может только команда "рядом". Впрочем, правильно воспитанного дога всегда можно остановить, даже если он уже ввязался в драку. Правда, драку он редко затевает по собственной инициативе, разве что отвечает агрессией на агрессию. К тому же эти собаки вообще-то ничьей крови не жаждут — если случилась собачья свара, то вполне уверенному в себе аргентинцу совершенно достаточно просто повалить и чуть придавить соперника. А потом он врага обычно отпускает: победил морально — вот и хорошо.