Фестиваль джаза в Эстонии
Международный фестиваль "Jazzkaar-97", завершившийся на днях в столице Эстонии, был посвящен тридцатилетию легендарного XIV Таллинского международного джаз-фестиваля, самого значительного мероприятия подобного рода за всю джазовую историю бывшего СССР. Специально были приглашены и те, кто выступал на сцене Дворца спорта "Калев" в 1967 году, и те, кто его тогда организовал. Не забыты были и звезды наших дней — лапландская певица Мари Бойне из Норвегии и международный ансамбль ее земляка саксофониста Яна Гарбарека. Музыковед ДМИТРИЙ УХОВ был в Таллине в 1967 году и потому через тридцать лет удостоился чести быть принятым мэром Таллина в числе других ветеранов — в качестве специального корреспондента "Коммерсанта-Daily".
На взгляд российского наблюдателя город Таллин мало изменился. Разве что советских автомобилей почти не осталось. Но для любителя джаза разница все-таки есть. В 1967 году весь Таллин жил джаз-фестивалем — это сегодня назойливые уличные музыканты скорее раздражают, чем умиляют. Тогда же уличная музыка исчерпывалась духовыми оркестрами по большим коммунистическим праздникам. Поэтому парад диксилендов, открыто маршировавших по улицам Старого Города в ритме "безыдейного" джаза, в буквальном смысле слова сотрясал тогда основы советского строя.
Первая программа ТВ полностью передала открытие Фестиваля-67 в прямом эфире. Многие потом расценивали это как провокацию. Таллинскую джазовую "малину" прикрыли, а вскоре и весь джаз оказался у нас фактически под запретом — лет на десять.
"Тогда джаз-фестиваль был мероприятием многоцелевым и разнонаправленным: кроме концертов во дворце спорта 'Калев' была выставка художественного оформления пластинок, постоянно действовал клуб, в котором проходили своего рода курсы по обмену профессиональным опытом, к фестивалю был приурочен джаз-форум — международный симпозиум джазовых критиков, прошедший на серьезном научном уровне", — говорит московский литератор Алексей Баташев, один из тех, кто принимал участие в организации легендарного фестиваля 1967 года.
В апреле 1997 года рекламные листовки фестиваля можно было обнаружить только в музыкальных магазинах.
К тому же выступления всех ветеранов, как назло, не удались. Ленинградский диксиленд давно уже не в форме. Тыну Найссоо — в полном соответствии с постмодернистскими временами — превратился из пытливого авангардиста в добротного традиционалиста.
Ансамбль Збигнева Намысловского в 60-е создал реноме романтично-фольклорной школе польского джаза, причем далеко за пределами братского соцлагеря. В 97-м его квартет хоть и отличился, как всегда, завидно крепким ритмом, тем не менее произвел впечатление случайно составленной разъездной команды.
Наконец, из выступления ансамбля Чарльза Ллойда запомнились только сочный тон его флейты (на тенор-саксофоне Ллойд играет теперь вялым невыразительным звуком) и эффектная стилизация под индийскую рагу, исполненная шведским пианистом Бобо Стенсоном прямо на струнах рояля. Поверить только! Тридцать лет назад в Таллине Ллойд сорвал восьмиминутную овацию, и это был не только недвусмысленный протест против советской антиамериканской политики.
Тем не менее, бессменный директор фестиваля Анне Эрм с гордостью оглядывала полный концертный зал "Сакала": "В последние годы было чересчур много авангарда, надо вновь привлекать публику". И добавила, что на концерт Яна Гарбарека в кирхе Каарли было продано 1700 билетов. Не удивительно. Компакт-диск "Оффициум", записанный Гарбареком совместно с вокальным Хиллиард-ансамблем — одна из самых популярных записей последних лет и по классическим, и по джазовым параметрам.
Из тридцати с лишним коллективов, выступавших в двух залах (кроме "Сакалы" еще и в центре артистической богемы — "Соляном складе Ротермана") и нескольких клубах, отмечу на этот раз единственных авангардистов — международный квартет "Uncontrolled", московский "Сиреневый оркестр" и эстонско-российский квартет Лембитта Саарсалу — Леонид Винцкевич.
Но самым заметным, как это ни парадоксально, оказался даже не джаз, а так называемая новая мировая музыка — сплав различных этнических культур на основе более или менее развитой импровизации.
Явно не без умысла открывался первый фестивальный вечер международным трио "Tree" (француз, выучившийся петь фламенко, американец, играющий на ирландском бубне — бодхране и голландский пианист с консерваторским образованием — на африканской предшественнице бас-гитары). А закрывался пестрой компанией во главе с Мари Бойне — лапландкой, прославившейся во всем мире благодаря поддержке Питера Гэбриэла, а у нас — благодаря пластинке, записанной пять лет назад с группой "Альянс" и певцом Сергеем Старостиным.
Если учесть, что вся фестивальная символика носила ориентальный характер, становится очевидным факт, что именно посредством джаза эстонцы, с одной стороны, осознают себя частью мировой культуры, а с другой — воспринимают его как символ национальной сплоченности.
Наибольший успех имел в Таллине квартет музыкальных эксцентриков из Франции (два саксофона, сузафон и банджо) Orpheon Celesta. Представьте себе четырех клоунов, которые отлично поют и музицируют так, что за один час перед зрителями предстает вся история джаза. Все-таки эстонцам, наверное, приятно осознавать, что джаз — предмет их особой национальной гордости — может быть не только постмодернистской философией в духе Феллини, но и прекрасным развлечением для детей и взрослых.