Нефтепровод "Самсун-Джейхан" экономически невыгоден, все переговоры по его строительству заморожены, сообщил вице-президент "Транснефти" Михаил Барков. Руководитель отдела экономической политики газеты "Коммерсантъ" Дмитрий Бутрин рассказал подробности Анне Казаковой.
— Почему "Транснефть" сказала, что проект невыгоден?
— Сказать, почему "Транснефть" сказала, что проект невыгоден, сложно. Я, если честно, их объяснения не очень понял. Самое уникальное в этой ситуации, что стандартно разговор о том, выгоден или невыгоден трубопроводный проект, происходит при изменениях цены на нефть. В случае если цена на нефть сильно растет, некоторые трубопроводные проекты становятся более выгодными. Если цена падает, то, соответственно, заявляют, что трубопроводный проект более не рентабелен, поскольку долгосрочные прогнозы цены на нефть изменились.
Здесь уникальность ситуации в том, что никакого существенного падения цены на нефть с долгосрочными прогнозами, которые бы оправдали изменение рентабельности, все-таки не происходило. Я думаю, что потихонечку появляется некоторая реалистичность в расчетах нефтяных компаний, в расчетах, в том числе, трубопроводных компаний. Если раньше возможно было планировать крупные трубопроводные проекты, исходя из некой долгосрочной высокой цены на нефть, которая все равно должна быть, потому что мир будет потреблять больше нефти, и в проекты можно было закладывать некоторую завиральность, то теперь температура на нефтяном рынке немножко охладилась.
Это не связано с тем, что цены на нефть будут падать или расти. Просто сейчас время более реалистичных проектов, более спокойных проектов, более финансово обоснованных. А, конечно, "Самсун-Джейхан", как и большинство российских проектов, как и проектов "Транснефти" в Александруполисе, в общем, к высококачественным никогда никто не относил. Это были проекты, которые были придуманы для мира, который постоянно находится в высоком росте. А поскольку перспектив в ближайшие три-четыре года высокого роста, в общем, не видно, поэтому, я думаю, "Транснефть" признала довольно очевидные вещи.
— Но ведь в этом проекте участвуют еще и "Совкомфлот", и "Роснефть". На Ваш взгляд, "Транснефть" отражает позицию всех российских участников этого проекта?
— Насколько я понимаю, так или иначе, "Совкомфлоту" это, конечно, не выгодно, поскольку ему интересны любые новые проекты. Самая основная проблема компании — это получение новых рынков, новых контрактов, поскольку компания может либо отбирать существующие, для чего у нее не то чтобы не хватает опыта, а просто советско-российский стиль управления не предполагает включение в общую сильную конкуренцию. А "Роснефть" с "Транснефтью" на данный момент, я полагаю, — это такой симбиоз. Я не удивлюсь, если через три-четыре года вообще произойдет слияние двух этих компаний.