В Эрмитаже показали малоизвестные рисунки Пабло Пикассо
В Государственном Эрмитаже открылась выставка "Пабло Пикассо. Женевьева и другие. Живопись и графика из собраний Франции и Швейцарии". Выставка небольшая — шесть живописных полотен и 23 графические работы, но она может оказаться в ряду самых занимательных художественных событий сезона. Ведь редко какая музейная экспозиция может похвастаться тем, что удовлетворяет не только интеллектуальные запросы публики, но и ее неудержимую страсть к околохудожественным сплетням.
В название эрмитажной выставки вынесено женское имя Женевьева. Это не просто знак, пустой звук или нерасшифрованное посвящение капризного гения. Это конкретная женщина. Более того, женщина, поныне живущая во Франции, поэтесса, кино- и телережиссер, кавалер ордена Почетного Легиона. Ее имя — Женевьева Лапорт.
В 1951 году у нее, тогда двадцатидвухлетней, был недолгий роман с Пабло Пикассо, после которого осталось чуть более 30 рисунков художника. Эта графическая серия, позднее получившая ироничное название "Эпоха Женевьевы", оставалась неизвестной почти сорок лет, пока в 1989 году госпожа Лапорт не опубликовала ее в своей книге "Тайная любовь Пикассо" (Un amour secret de Picasso). С тех пор серия дважды выставлялась в Париже, один раз — в Японии. Сегодня эти, самые "новые", рисунки Пикассо Женевьева Лапорт представляет в Петербурге.
История их романа банальна и тем занимательна. Она не стала в полной мере "эпохой" в творчестве Пикассо (как, например, "эпохи" Доры Маар, Франсуазы Жило, Марии-Терезы Вольтер, Жаклин Рок), но стала поводом к созданию блистательной графической серии.
Они познакомились в конце 1944 года, когда увидевшая на первом после оккупации осеннем Салоне картины Пикассо 15-летняя выпускница лицея Фенелона явилась в мастерскую мэтра, чтобы взять у него интервью для школьной газеты. Это знакомство возобновилось через семь лет. Их вновь свел Поль Элюар, с которым была знакома начинающая поэтесса Женевьева Лапорт. По просьбе Пикассо Элюар снял для него квартиру в Сен-Тропезе.
Полтора месяца с Женевьевой в Сен-Тропезе и получили название "эпоха Женевьевы". Воспоминания самой госпожи Лапорт об этом романе полны милых подробностей, но интересны, пожалуй, прежде всего интонацией цитируемых ею речей Пикассо, которые совпадают с общей интонацией сделанных им тогда рисунков. "Тайная любовь Пикассо" свидетельствует о том, что почти семидесятилетнему гению не были чужды сентиментальность и нежность, что он был добр и чувствителен. Рисунки добавляют, что почти семидесятилетний Пикассо не был лишен способности иронизировать над собой и своими слабостями, был полон эротического вдохновения и азарта.
Надо отдать должное устроителям выставки в Эрмитаже, они изящно вышли из несколько щекотливого положения, в которое их ставила история создания и публикации этой серии. Конечно, даже сам по себе почти "премьерный" показ неизвестного Пикассо делает честь музею. Однако выставить одну эту серию было бы не слишком логично, так как в собрании Эрмитажа нет работ позднего Пикассо, да и другие российские музеи не могут похвастаться их изобилием.
Серия "Эпоха Женевьевы" хороша, но лиричностью своей слишком уж отлична от того, что художник делал в 50-е годы (напомним, что именно в 1951 году Пикассо написал одну из своих самых драматичных композиций "Резня в Корее"). Кураторы выставки предупредили показ графики шестью картинами, почти каждая из которых датой ли создания, темой или сюжетом перекликается с "Эпохой Женевьевы".
В результате получилась цельная экспозиция, которая открывается знаменитыми картинами конца 30-х годов — "Майя с куклой" и "Кошка, поймавшая птицу" из собрания парижского Музея Пикассо — и продолжается различными вариантами одной из любимых Пикассо тем "художник и модель".
Эта же тема главенствует в серии "Эпоха Женевьевы". Ибо для художника, подобного Пикассо, любые собственные чувства и увлечения в конце концов все равно преобразуются в материал для творчества. Потому и остаются в истории. Останется в ней и увлечение великого художника Женевьевой Лапорт.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА