Минобороны выполнило гособоронзаказ, за исключением одного контракта. Об этом заявил глава ведомства Анатолий Сердюков. Он уточнил, что остается только подписать контракт с Объединенной судостроительной компанией. Роман Карлов обсудил новость с независимым военным экспертом Павлом Фельгенгауэром.
— Все-таки выполнят ли реально гособоронзаказ?
— Что-то, может, выполнят, что-то нет. Вообще, в действительности судить об этом очень сложно, поскольку вся борьба вокруг гособоронзаказа очень похожа на борьбу собак-боксеров под ковром. Все засекречено, хотя деньги тратятся гигантские, деньги общественные, все, что касается оборонного бюджета в России, практически засекречено.
— Ну хотя бы у кого-то есть контроль над этим?
— У бюрократического аппарата какой-то есть, поэтому внутри него идут дрязги. А у общественности нет никакого. То есть даже возможности нет, поскольку никаких цифр нет. Это полностью засекреченная вещь, практически как в советское время. И поэтому ничего нельзя определить, кто прав, кто виноват. Кто много денег дает, кто почему-то их не дает, то они заключают между собой соглашения, то нет. Причем деньги наши, а решают абсолютно без участия общественности, нет никакого общественного контроля.
Невозможно сравнить российские закупки на оборону с иностранными, потому что в западных странах все эти вещи открыто публикуются, и не только стоимость подводной лодки, но и стоимость ее комплектующих. Можно определить, например, сколько они за крышку унитаза просят, и решить, заламывают или нет. А у нас ничего нельзя понять.
— Как Вы считаете, зачем президент назначил нового смотрящего за этим направлением, я имею в виду заместителя Сердюкова Александра Сухорукова?
— Когда возникают проблемы, всегда назначают какого-то специального чиновника, который должен эти проблемы как-то решать. Проблема очень существенная, поскольку цены на оборонную продукцию в России стремительно растут. То есть примерно с той же скоростью, с какой увеличивается стоимость гособоронзаказа, растет стоимость каждой единицы, и в результате расходы увеличиваются многократно, а в физических единицах закупки растут незначительно. То есть обещают, что в будущем появятся какие-то сотни тысяч новых единиц, пока этого ничего не видно.