Из окон "Мыстецького арсенала" видна Троицкая надвратная церковь и Великая лаврская колокольня: "Мыстецький арсенал", колоссальное здание конца XVIII века — благороднейший классицизм Ивана Меллера, стоит прямо напротив Киево-Печерской лавры. Художник Василий Цаголов подумал-подумал и решил не выставлять "Художественную гимнастику": как-никак Лавра рядом. А куратор "Независимых" Александр Соловьев подумал-подумал — и согласился.
"Художественная гимнастика" — дивная по цвету и воздушной композиции фотография школьного спортзала с распятым на кресте, как на тренажере, гимнастом, иллюстрирующая известный анекдот про еще не воцерковленных братков,— работа середины 1990-х, из медийного Цаголова времен веселой вольницы "Паркома", легендарного киевского сквота "Парижская коммуна". Тех лет цаголовский фотофильм "Криминальный сериал", где в ролях изрешеченных пулями, прижженных паяльником и истекающих клюквенным соком предпринимателей эпохи первоначального накопления и отъема капитала снимались сам автор и его друзья-паркомовцы, выставили, а "Художественную гимнастику" постеснялись.
Анатолий Белов. Из серии "Почем(у) мораль?", 2009 год
Впрочем, Украина — не Россия, и хотя разные комитеты и комиссии по морали тоже попили там немало крови у мастеров культуры, у Центра Пинчука, например, показывавшего хулиганскую серию "Украина" провокатора Сергея Браткова, но до сих пор обходится без мракобесия. Продуктивную деятельность Национальной экспертной комиссии по вопросам морали комментирует стрит-артист Анатолий Белов в граффити "Почем(у) мораль?". Забор с беловским граффити есть на выставке, но все же "Мыстецький арсенал", провозглашенный стратегическим культурным проектом что прошлого, что нынешнего правления, старается не дразнить морально-нравственных гусей.
По идее, в "Мыстецьком арсенале", где после завершения реконструкции — со всеми этажами, надземными и подземными — будет 60 с лишним тыс. кв. м экспозиционных площадей, должно получиться что-то вроде главного национального культурного центра, и его ударной частью должен стать музей современного украинского искусства. Выставка "Независимые", приуроченная к празднованию 20-летия независимости Украины,— своего рода репетиция такого музея. Правда, пока в его активе есть, кажется, только один шедевр: подаренная "Арсеналу" "Колонна для музея" группы "Р.Э.П.", рожденной оранжевой революцией и известной, помимо ярких политических акций, своей остроумной институциональной критикой. Гипсокартонная "Колонна" в стиле излишеств сталинского Крещатика маскирует столб в одном из арсенальных залов, где еще не закончена реставрация, и символизирует "фасадность" культурной политики Украины. Министерство культуры, которое обозначено на афишах и каталоге "Независимых", не дало на проект ни гривны. О расцвете украинской культуры при таком положении дел свидетельствует гомерически смешное видео Станислава Волязловского и Максима Афанасьева про выставку карликовых обезьянок в Херсонском художественном музее, темные залы которого — с полотнами Брюллова и Саврасова — безвидны и пусты.
Сергей Братков. "Банка супа", 2005 год
В общем, "Независимые" — крупнейшая ретроспектива современного украинского искусства за всю его историю — делались без господдержки и в авральной спешке. В результате в "Мыстецьком арсенале" нет фотографий Бориса Михайлова, единственного украинского художника с мировой славой, и нет вещей из России — из Русского музея, фонда "Екатерина", собраний Марата Гельмана и Владимира Овчаренко, где хранится ряд ключевых произведений: оплату страховок организаторы просто не потянули. То есть грандиозная выставка современного украинского искусства, которая могла бы быть образцово-показательной частью официальных торжеств, сделана на частные деньги и составлена по материалам частных украинских коллекций, что, с одной стороны, конечно, демонстрирует полную независимость от России, а, с другой — показывает, кому это "новое искусство новой страны" нужно, а кому — не очень.
"Новое искусство новой страны" — в подзаголовке выставки "Независимые" сформулирована кураторская позиция Александра Соловьева, полагающего, что, за небольшими исключениями, современное искусство Украины — ровесник государственной независимости. Отсюда и свободное строение экспозиции: на 10 тыс. кв. м выставочного пространства размещены работы 125 художников, которые и составляют эту 20-летнюю историю. Кто-то выставлен группами, от объединений 1990-х, абстракционистов "Живописного заповедника" и экспериментаторов "Парижской коммуны", до группировок 2000-х, киевской "Р.Э.П." и харьковской "SOSки", кто-то — сам по себе. Жесткой структуры здесь нет, как нет и четкого кураторского сообщения. Этим "Независимые" отличаются от другой большой ретроспективы украинского искусства, выставки "Якщо / Если", сделанной для Перми Екатериной Деготь, где имелась строгая трехчастная структура: живопись украинского трансавангарда, харьковская школа фотографии и политически заряженное искусство эпохи оранжевой революции. Но при этом не скажешь, что "Независимые" отличаются в худшую сторону.
Владимир Сай. "Взгляд пожилой женщины", из серии "Полиэтиленовая скульптура", 2011 год
Выставка вообще очень свободно и изящно выстроена на визуальных связях, где, скажем, слезоточивое видео Сергея Браткова "Банка супа" про бабушку, хлебающую в кафе принесенный с собою брандахлыст, рифмуется с восхитительными экспрессивными портретами старух Владимира Сая, сделанными из куриной кожи или цветных целлофановых пакетов. Украинскому искусству здесь не навязывают какую-то особую национальную идентичность — живописность, социальность или оранжевый оттенок. Сами же украинцы в поисках национальной идентичности весьма ироничны. Будь то Николай Маценко с геральдическими экзерсисами, составляющий масонские гербы в стиле сталинского барокко из кипятильников, штепселей и телевизоров "Славутич". Или Олег Тистол с проектом государственных банкнот, назначающий на роль новых национальных символов то ялтинскую пальму, то карпатскую вершину Говерлу, так что Украина представляется гористой страной, поросшей африканской растительностью. Или Никита Кадан с "Флагом", в развевающемся зеркальном полотнище которого может отразиться все что угодно.
Да, Украина живописна: вряд ли какая-то другая школа могла бы держать зал площадью в 10 тыс. кв. м, а украинцы — с их циклопическими холстами 2 на 3 метра и высокой живописной культурой — могут. Когда-то приверженность таким форматам у художников "Парижской коммуны" — Александра Гнилицкого, Олега Голосия, Дмитрия Кавсана, Максима Мамсикова, Винни Реунова, Юрия Соломко — объясняли их желанием остаться вне сферы коммерции: первые коллекционеры, выросшие в советской коммунальной тесноте, не отваживались на столь масштабные приобретения. Но коммунальное прошлое и антикоммерческий пафос давно ушли, а форматы остались, что в абстракциях Тиберия Сильваши, что в постисторических фантазиях Александра Ройтбурда. Крупная форма повсюду: во Львове — у Андрея Сагайдаковского и Василия Бажая, в Одессе — у Александра Ганкевича и Василия Рябченко, в Киеве — у Александра Бабака и Владимира Будникова, у ветеранов поколения Александра Дубовика и у молодежи поколения Артема Волокитина. Разве только Гамлет Зеньковский с панковской живописью на виниловых пластинках выбивается из строя. Да, украинское искусство социально: отсутствующего здесь Бориса Михайлова с успехом заменяют донбасские "копанки" Виктора Марущенко, герои лихих девяностых с кладбищенских памятников Максима Мамсикова и групповые портреты трудящихся а-ля Андреас Гурски Игоря Гайдая. Но при этом на "Независимых" есть и якобы отсутствующий на Украине (как считают в России) концептуализм, представленный в алфавитах Павла Макова и словарях Александра Друганова, и свой соц-арт в лице Станислава Перфецкого, и неизвестный в Москве феминизм Влады Ралко и Марины Скугаревой.
Раньше на Украине любили напомнить, что открывающие и закрывающие историю русского искусства XX века художники — Казимир Малевич и Олег Кулик — родились в Киеве. Кулика на "Независимых" нет, про Малевича почитай никто не вспоминает. Эта по-советски громадная и по-европейски легкая выставка не предлагает никаких историософских концепций — она просто сама собой, самим фактом своего существования, говорит, что украинское искусство, без всякой государственной поддержки и без оглядок на Москву, состоялось, оно есть, хоть так сразу и не поймешь, в чем заключается его украинскость.
"Мыстецький арсенал", Киев. До 11 сентября