На прошлой неделе в Абхазии прошли выборы президента. Тем временем корреспондент "Власти" Александр Габуев побывал в Южной Америке и узнал, во что российскому бюджету обходится процесс признания республики.
Признательный бизнес
Накануне отъезда российской делегации в Латинскую Америку сотрудники МИДа отмечали, что поездка его главы Сергея Лаврова станет весомым вкладом в построение многополярного мира, за который Москва бьется уже не первый год. "Активизация наших связей с латиноамериканскими странами органично вписывается в новую конфигурацию международных отношений современного многополярного мира,— говорил директор департамента информации и печати МИД Александр Лукашевич.— Латиноамериканское направление — важный самостоятельный вектор российской внешней политики. Только за последние три года состоялось 22 встречи на высшем и более 60 встреч на высоком уровнях".
Активное дипломатическое наступление в Латинскую Америку Россия начала вскоре после войны на Кавказе 2008 года. Уже в ноябре 2008-го президент Дмитрий Медведев совершил масштабное турне по региону, охватившее Перу, Венесуэлу и Кубу, а в 2010 году посетил Бразилию и Аргентину. Во время поездки в Буэнос-Айрес Медведев торжественно провозгласил, что "Россия вернулась в Латинскую Америку" и ей "наплевать", что по этому поводу думают другие государства.
Главным мотором продвижения России в регионе стало стремление обеспечить признание Абхазии и Южной Осетии. Инициатива исходила из самой Латинской Америки. 5 сентября 2008 года о признании Сухума и Цхинвала внезапно объявил президент Никарагуа Даниэль Ортега. Это событие оказалось для Москвы как нельзя кстати: к тому моменту поддержать решение Медведева отказались не только партнеры по Шанхайской организации сотрудничества и союзники из патронируемой РФ Организации договора о коллективной безопасности, но даже братский режим Александра Лукашенко. И хотя Никарагуа и является одной из самых бедных стран в Западном полушарии и союз с таким партнером вряд ли походил на одномоментное признание Косово странами ЕС и другими развитыми союзниками США, это государство все же входит в ООН, а потому Россия с полным правом могла заявить, что не одинока.
Дальновидность своего решения Ортега сумел оценить очень скоро. Через две недели после признания в Манагуа высадился беспрецедентный десант российских чиновников и глав госкорпораций во главе с испаноговорящим вице-премьером Игорем Сечиным, именно он стал неформальным куратором латиноамериканского направления в руководстве РФ. Оценочная миссия быстро выяснила все экономические потребности Никарагуа и передала их в Москву. А уже в декабре Ортега посетил Россию и увез награду за свое союзническое поведение — льготный кредит в $1 млрд, соглашение с "Интер РАО ЕЭС" (Сечин еще возглавлял в госкомпании совет директоров) о строительстве нескольких малых и средних ГЭС и геотермальных электростанций мощностью от 60 до 250 МВт. Кроме того, Сечин пообещал отрядить российские госкомпании на поиск углеводородов в Никарагуа, а также увеличить закупки никарагуанских сельхозпродуктов.
Активное дипломатическое наступление в Латинскую Америку Россия начала вскоре после войны на Кавказе 2008 года
Следующим латиноамериканским президентом, признавшим Сухум и Цхинвал, оказался давний друг Владимира Путина — лидер боливарианской революции в Венесуэле полковник Уго Чавес. Свое решение он огласил в сентябре 2009 года во время визита в Москву. И, разумеется, увез из российской столицы подарки, причем еще более щедрые, чем товарищ Ортега. Во-первых, он получил от Москвы льготный кредит $2,2 млрд на закупку оружия. Венесуэла и ранее закупала продукцию "Рособоронэкспорта", но до 2008 года всегда платила живыми деньгами. Теперь же страна с крупнейшими ресурсами нефти в мире по оценке ОПЕК получила возможность брать оружие в кредит. Во-вторых, в ходе визита была достигнута договоренность об участии российского Национального нефтяного консорциума (им на паритетных началах владеют "Роснефть", "Газпромнефть", "Сургутнефтегаз", ЛУКОЙЛ и ТНК-ВР) в освоении блока "Хунин-6" в бассейне реки Ориноко. В феврале 2010 года Путин отправился в Каракас и передал Чавесу $600 млн за подписание этой сделки (еще $400 млн Москва перечислит в 2013 году, когда примет окончательное инвестиционное решение). По словам Сечина, в ближайшие 30 лет консорциум вложит в проект астрономические $20 млрд, причем значительная часть денег пойдет не только на бурение и добычу, но и на социальные проекты в венесуэльской глубинке — строительство школ, дорог и прочей инфраструктуры. Такие сказочно выгодные условия можно также считать частью платы Москвы за дружбу и признание Сухума и Цхинвала. Ведь, как сообщил собеседник "Власти" в правительстве РФ, венесуэльская нефтяная госкомпания PDVSA получит в проекте 51%, но при этом не вложит в него ни цента.
Слишком дорогие друзья
Задача по продолжению признания Абхазии и Южной Осетии стояла и в ходе прошедшего турне Сергея Лаврова, за время которого он посетил Сальвадор, Перу и Венесуэлу. "Задачу никто не отменял. Мы над ней по-прежнему работаем",— говорит собеседник "Власти" в российском МИДе. Примечательно, что окончание турне практически совпало с трехлетием независимости двух закавказских государств. Так что у Лаврова была возможность оценить, как развивается процесс по итогам трехлетней кампании.
В ходе поездки выяснилось, что страны Латинской Америки по-прежнему проявляют к признанию Абхазии и Осетии немалый интерес, памятуя о щедром вознаграждении, которое получили Никарагуа и Венесуэла. Публично готовность признать Сухум и Цхинвал никто не выражает, но в кулуарах переговоров латиноамериканские дипломаты активно обсуждали эту тему. "Россия — великая и щедрая страна. Наши соседи из Никарагуа в этом убедились, не говоря уже о Венесуэле. И нет причин, почему бы мы не могли поддержать Москву в этом решении",— делится с "Властью" источник в сальвадорском МИДе. Такой ход мыслей для Сальвадора тем более логичен, что у этой 6,5-миллионной страны с одним из самых высоких в мире процентов убийств на тысячу жителей уже есть опыт торговли своим статусом члена ООН. Сальвадор входит в ту небольшую группу стран, которая признает Тайвань и не поддерживает дипотношений с КНР. И не напрасно: высящееся посреди сальвадорских трущоб новенькое здание министерства, оснащенное кондиционерами и гигантскими плазменными панелями, построено на деньги Тайбэя.
Отказать своему давнему другу, который поддержал Россию в столь нелегкой ситуации, будет сложно
С интересом готовы говорить о перспективах признания Абхазии и Южной Осетии и в Перу. Избранный в июне новый президент страны Ольянта Умала долго продвигал эту идею, будучи депутатом парламента. Тем более что у Перу также немало проектов, которые страна хотела бы предложить России: в ходе визита Сергей Лавров получил целый список таких программ. Не против Лима и закупать российское оружие: в свое время армия Перу была вооружена советскими танками и самолетами, которые сейчас устарели и требуют замены. "У нового правительства огромные социальные обязательства, так что закупка оружия в России на кредитные деньги могла бы быть очень привлекательной",— говорит работающий в Латинской Америке сотрудник госкорпорации "Ростехнологии".
Но теперь сомнения в выгодности бизнеса по признанию Абхазии и Южной Осетии возникают у Москвы. Главная причина — возросшие аппетиты стран, которые уже оказали России такую услугу. Пример подает Венесуэла. В ходе визита Лаврова его венесуэльский коллега Николас Мадуро сообщил, что Каракас обратится к России за новыми кредитами — еще $4 млрд на оружие и $6,5 млрд на развитие инфраструктуры и социальные проекты. Собеседники "Власти" в российской делегации говорят, что Москва просьбу получила и теперь будет ее обдумывать. Но отказать своему давнему другу, который поддержал Россию в столь нелегкой ситуации, будет сложно.
В этих условиях в Москве, похоже, посчитали, что продолжение бизнеса по признанию Абхазии и Южной Осетии может оказаться для дефицитного бюджета РФ слишком обременительным. "Нам не надо никого принуждать к признанию и как-то особо стимулировать этот процесс,— говорит высокопоставленный собеседник "Власти" в правительстве РФ.— Мы будем лишь информировать наших партнеров о событиях августа 2008 года, но выводы они будут делать сами. В случае признания мы готовы учитывать этот факт в наших отношениях, но разбрасываться средствами мы теперь не будем".