Выставка фотография
Выставка испанского фотографа приехала в новый московский музей по случаю года Испании в России. ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ увидел в Мадосе Сальвадора Дали эпохи выделенных линий.
Давно пора уже перенести советскую систему поощрения деятелей культуры в новую эпоху интерактивности и социальных сетей. Считать количество упоминаний, просмотры роликов в YouTube, перепосты в ЖЖ, Facebook и на развлекательных сайтах. Потом, исходя из статистики, давать "заслуженного артиста" (тысяча перепостов, миллион кликов), "народного" (десять тысяч перепостов, десять миллионов кликов). В такой иерархии Чема Мадос занимал бы верхние строчки раздела "черно-белая фотография". Он поистине народный. Его снимки кочуют из блога в блог, часто без указания имени. Девочки и мальчики публикуют фотографию Мадоса, где перед женщиной в белом платье стоит бокал красного. И не просто стоит, а намекает на скрытое одеждой причинное место. К великому сожалению, на первой персоналке Мадоса в Москве этой фотографии нет, что снижает узнаваемость мастера в среде молодежи. Кураторы привезли более вегетарианские эксперименты фотографа, поэтому на выставке быстро становится скучно.
Мадос начинал в 1980-е и быстро завоевал известность в родной Испании. Его хорошо принимают на государственном уровне. Институт Сервантеса, главный форпост испанской культуры на планете Земля, регулярно показывает фотографии Мадоса в разных странах. Видимо, испанцам Мадос видится выразителем одной из черт национального характера, проявившейся в сюрреализме Дали и мастеров второго ряда вроде Оскара Домингеса. Метафоры фотографа вторичны. Вот, к примеру, ботинок, у которого вместо шнурков — косички. Вспоминаем обувь с картины Магритта, заканчивающуюся пальцами ног. Регулярно попадаются элементы классического сюра, от паровозов (электропоезд попробуй преврати в фаллический символ) до старых манекенов. Мадос как будто проштудировал несколько картин Дали и превратил каждый сюрреалистический элемент в отдельное произведение.
Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ
Метод Мадоса хочется назвать обезоруживающей пошлостью. Он заворачивает банальности в обертку высочайшего качества. Фотографии Мадоса напечатаны на дорогой бумаге, соотношение тонов и глубина контрастов выдержаны на сто процентов. Он знает, как снимать разные фактуры, никогда не ошибается в постановке света и счищает с поверхности кадра каждую пылинку. Смотреть на его снимки то же самое, что тестировать дорогую аудиосистему с помощью песенки "Чижик-пыжик, где ты был?".
Забота о качестве и отличает Мадоса от бесчисленных эпигонов сюрреализма. Но смысла в его работах немного. Что, к примеру, значит белый флаг с корнями у основания древка? А ничего. Зато картинка сгодилась бы на обложку научно-популярной книги о создании первых национальных государств в Европе Нового времени. Так и с другими работами. Приятно придумывать им прикладное использование. Шахматная доска на месте нот над клавишами рояля выступила бы прекрасным сопровождением вдохновенных мемуаров какого-нибудь гроссмейстера. Книгу о том, что высадка на Луне была не чем иным, как заговором и фикцией, украсил бы снимок, где изображение спутника Земли проецируется на театральный занавес. Жалко, что музей — это такое место, где нельзя сразу откомментировать увиденное. Безусловно, остроумие посетителей украсило бы выставку Мадоса, народного художника эпохи Web 2.0.