 |
Галина Савостьянова обняла двумя руками стакан... и полузакрыла глаза. Почти урча от удовольствия, она поделилась своей собственной теорией употребления одного из самых прекрасных напитков во всей России.
"Бальзам надо пить, как хороший коньяк. Надо согреть его в руках. Надо затопить камин — должно быть тепло. Надо подержать бальзам во рту, почувствовать все его ароматы". Но не следует забывать, что вы пьете 90-градусный алкоголь, иначе вы рискуете забыть все остальное.
Россия восхищает весь мир своей изощренностью в отдельных областях (классические романы и музыка, ракетостроение), однако ее питейные привычки, по мнению критиков, никогда не отличались изысканностью. Российское употребление спиртного по тонкости может сравниться только с российским же цирком, а российский цирк обожает наряженных медведей на мотоциклах.
Однако эти критики ничего не знают о бальзаме. И уж наверняка они никогда не слышали об Уссурийском бальзаме госпожи Савостьяновой, с этикетки которого томно взирает на вас довольный уссурийский тигр. Уссурийский бальзам — это не просто алкоголь. Это средство от жизненных трудностей, сибирский Prozac, панацея, возможности использования которой ограничены, как гласит брошюра, "только вашей фантазией: соки, джемы, добавка к мороженому, чаю, кофе"... И помимо всего прочего у него довольно тонкий вкус. Нечто среднее между выдержанным бурбоном и домашним бургундским, без смешных претензий на элитарность.
По существу, бальзам — это водка, которая не только хороша на вкус, но и, как утверждают, хороша для здоровья. В России, где местными бальзамами гордятся так же, как в Канзасе — местным барбекю, репутацию Уссурийского бальзама можно уподобить сэндвичу с прессованной ветчиной, который предотвращает заболевания сердца...
The New York Times
Нью-Йорк, США
Как ракетчики убивают время
Это элита российской армии — только самые красивые и крепкие солдаты могут попасть сюда,— и она проводит дни неизвестно где, ожидая момента, который может никогда не наступить. Добро пожаловать в сумеречный мир самой большой российской ракетно-ядерной базы, на островок прежней жизни, где ракетчики всегда готовы привести в действие свое оружие массового уничтожения.
Все это производит сюрреалистическое впечатление: люди в подземной "дыре", ракеты, спрятанные в шахтах, боеготовность, срочность, и все это больше чем через десять лет после окончания холодной войны... Возникает ощущение, что ты попал в машину времени, в старинный город, почти что декорацию кинофильма о добрых старых советских временах. На многоэтажках до сих пор висят коммунистические символы и лозунги (серп и молот, год 1977-й), поблекшие, как реклама зингеровских швейных машин и кока-колы на старых американских зданиях. Позолоченная статуя Ленина продолжает нести караул на главной площади города, хотя модно одетые дети на него почти не смотрят. Офицеры называют друг друга "товарищами", а лозунг на главном здании призывает: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"...
Примерно в часе езды от базы, в отдаленной сельской местности, за железным забором расположено полевое подразделение: командный пост 97 690... Бесконечный подземный тоннель облицован пластиком и вызывает клаустрофобию; над головой голые лампочки освещают путь резким светом... Все время задаешься вопросом, действительно ли они могли бы сделать это — искренний полковник, обаятельный лейтенант... "Я думаю, что в тот момент, когда поступит приказ, у меня даже не мелькнет мысли о том, чтобы его не выполнить,— говорит лейтенант Евгений Павлов.— Я выполню его. Может быть, потом придут мысли. Но когда я получу приказ, я его исполню. Немедленно".
The Times
Лондон, Великобритания
Биполярный медведь: русский парадокс для Вашингтона
Чтобы понять, в каком затруднительном положении оказалась администрация Буша, формулируя свою политику в отношении России, достаточно взглянуть на два непохожих лица, которые представляли Москву на Западе в последнее время.
Начнем, поскольку это приятнее, с Егора Гайдара... Либеральный демократ, экономист-рыночник, несгибаемый западник, Гайдар... воплощает Россию американской мечты. Затем обратим свой взор, раз уж это неизбежно, к Сергею Иванову, который являет собой кошмарную альтернативу Гайдару. Сочетание у Иванова воинственности и манеры жаловаться на судьбу отражает в наихудшем варианте российскую неспособность примириться со своим новым положением в мире. Он неистово набрасывался на НАТО и приписывал Западу гнусные заговоры в таких выражениях, которых постыдился бы советский министр иностранных дел Андрей Громыко; он утверждал, что жестокая война России против гражданского населения в Чечне на самом деле является "спасением цивилизованного мира от террористической чумы... и мы расплачиваемся за это страданиями и лишениями"...
Оценивая эти два лица России, надо учесть одно обстоятельство: Иванов в Кремле... а Гайдар в оппозиции. И все-таки это усложняет дилемму, стоящую перед президентом Бушем: Гайдар все еще на политической сцене...
В области экономических реформ Путин сделал больше, чем иногда думают, говорит Гайдар... Гайдар указывает также на значительный экономический рост России в прошлом году, первый раз за десять лет, и утверждает, что он объясняется не только высокими ценами на нефть, которую Россия экспортирует, но и "критической массой небольших предприятий"...
Теоретически владельцы и рабочие этих предприятий образуют электорат политиков типа Гайдара. Однако сам Гайдар не особенно уверен в том, что демократия просуществует достаточно долго, чтобы его могли избрать... Тщательно выбирая слова, Гайдар сказал, что он невысоко оценивал путинское правительство в том, что касается политических свобод, и эти оценки оказались правильными.
Сформулировать такую политику, которая бы была ответом ивановым в Кремле и в то же время не забывала о гайдарах и новых предпринимателях по всей России,— задача не из легких. Но у новой администрации немного задач, решение которых будет иметь столь важные последствия.
The Washington Post
Вашингтон, США