В России не должно быть политических заключенных. Платон Лебедев привел этот аргумент в пользу своего условно-досрочного освобождения. В Вельске продолжилось рассмотрение его ходатайства об условно-досрочном освобождении. О том, как проходит заседание, Андрею Норкину рассказала корреспондент "Коммерсантъ FM" Наталья Жданова.
–– Какие новости у вас?
–– Некоторое время назад завершилось выступление Платона Лебедева. Оно было кратким, но очень ярким, эмоциональным. Он выступал не больше пяти минут и привел три аргумента в пользу своего УДО. Первый мы только что слышали. Он сказал: "Недопустимо, что в третьем тысячелетии в России есть политические заключенные", и он считает, что у судьи Николая Распопова есть шанс это исправить. Второй аргумент –– он сказал: "Мне надо лечиться". Известно, и в ходе судебного заседания звучала информация о том, что в деле очень много документов, которые свидетельствуют о наличии у Лебедева хронических заболеваний, но каких именно неизвестно. Он просил эту информацию не разглашать, поэтому она не озвучивалась. И третий аргумент –– он сказал, что уже девятый год лишен свободы, и его родные, близкие лишены возможности с ним общаться. Он сказал: "Я лишен возможности быть мужем, отцом и дедом, я нахожусь в тюрьме уже девять лет, это больше чем две Великие отечественные войны вместе взятые".
Ну а сейчас слово взяли адвокаты. Первым начал выступать Владимир Краснов. Он привел краткую биографию Платона Лебедева, сказал, что он начинал работать слесарем, и затем рассказывал о его деятельности в группе "Менатеп". Довольно эмоционально тоже выступает Владимир Краснов. Он говорит, что освобождение Лебедева ждут не только его родные и близкие, но и много людей во всем мире, которые следят за процессом по делу ЮКОСа. Каждый из защитников сегодня должен выступить, всего их пятеро, так что суд работает до 5 вечера. Я думаю, что до этого времени они должны уложиться.
–– Но это совершенно не значит, что сегодня будет решение вынесено, да?
–– Вероятно, судье все-таки понадобится какое-то время, для того чтобы вынести решение. Конечно не столько, сколько его писал судья Данилкин.
–– Чуть подробнее можно про историю с тем, что сначала отказались прилагать к делу материалы о нарушениях Лебедева в колонии, потом вроде как 2,5 часа прошло, и все-таки суд приобщил эти материалы?
–– Да, забавная история. В первой половине дня представитель колонии представил суду документы для приобщения к делу о том, что у Лебедева в течение месяца, когда он в Вельской колонии находился, было взыскание за то, что он назвал на "ты" господина Кудрина, сотрудника колонии, капитана. И фраза звучала там такая: "Куда ты, Сергей Николаевич, шел на локальный участок?" Речь идет о том, что Лебедев якобы нарушил режим и во время утреннего построения пошел покурить.
Но как сам он объяснял, это было уже после построения, которое заканчивается в девять утра, а нарушение было зафиксировано в 9:15. Поэтому он говорит, что этого не могло быть в принципе. Но Сергей Николаевич Кудрин якобы был свидетелем всего этого. После чего у них состоялась беседа один на один, в ходе которой он якобы назвал его на "ты". И вот это нарушение, которое именуется "неуважительным отношением к сотрудникам колонии", и послужило поводом для взыскания. Дело в том, что сначала документы, которые предоставлял представитель колонии были заверены почему-то местной Вельской прокуратурой, и по этой причине суд отказался приобщать их к делу, после чего спустя два часа после обеденного перерыва из колонии пришли уже заверенные там, на месте, местной печатью эти же документы. И суд согласился их приобщить к делу.
–– То есть это чисто формальный момент?
–– Возможно формальный, но в ходе заседания адвокат Владимир Краснов говорил, что, видимо, было какое-то влияние извне, которое поменяло решение суда, потому что, помимо этой печати, там есть еще масса нарушений. В частности там даты не совпадают, когда проводилась беседа, когда это было нарушение, то есть там перепутана последовательность событий, там совершенно нечитаемый текст. И масса таких нарушений послужила поводом для отказа изначально.
И адвокаты уверены, что это было не просто так, что было какое-то внешнее вмешательство.