Госдеп США ввел санкции против российских чиновников из "списка Магнитского", не дожидаясь одобрения в Конгрессе. Москва ранее предупреждала Америку, что такие действия приведут к разладу между сторонами. Как ситуация скажется на отношениях России и США, ведущему "Коммерсантъ FM" Андрею Норкину рассказал депутат Госдумы Андрей Климов
— Дайте, пожалуйста, Вашу оценку этих действий государственного департамента?
— Знаете, у меня, честно говоря, очень серьезное чувство разочарования. Дело в том, что даже в период холодной войны Соединенные Штаты Америки такого рода мероприятия не проводили. Я хочу напомнить, что тогда брежневский режим отправлял людей в большом количестве в сумасшедшие дома за их высказывания политического и идеологического характера, в том числе и у меня в избирательном округе работала политическая колония "Пермь-36". Вообще, учреждения, где наказывали уголовным образом, работали по всей стране. Так вот в тот период никакого запрета въезда членов Политбюро или членов ЦК КПСС на территорию Соединенных Штатов не было, хотя эти люди были, совершенно очевидно, ответственны за все, что творилось. Сейчас ситуация в корне другая. Но, тем не менее, вдруг появляются методы, которые не применялись даже в условиях холодной войны.
Второй момент. Американская администрация принимала такое решение, совершенно очевидно, опираясь на мнение заинтересованной стороны. Причем такой стороны, которая сама в Российской Федерации подозревается в совершении криминальных преступлений. И таким образом, на основании односторонних, явно заинтересованных, точек зрения принимаются такие решения.
И третий момент. Решения принимаются не в отношении какого-то рядового гражданина, а в отношении человека, который работал на американского миллиардера, или миллиардеров. И да, он погиб в местах заключения. Совершенно очевидно, что должны быть наказаны люди, которые непосредственно виновны в его смерти. Но это должен решить российский суд. Это произошло на российской территории. Этот вопрос находится под нашей юрисдикцией. И почему вдруг конкретный случай стал основой для данного американского решения? Не потому ли, что они совершенно очевидным образом проплатили свои лоббистские усилия. Возникают подобные вопросы, и это вызывает чувство очень большого разочарования.
— У меня есть еще один вопрос, Андрей Аркадьевич. Я хотел спросить, каким образом это скажется на дальнейших отношениях стран?
— Атмосфера доверия начинает растворяться. То, что наметилось, когда началась перезагрузка, начинает портиться, к сожалению. И не дает возможности нам продвигаться так, как мы двигались раньше. А очень многие международные вопросы, включая ситуацию на севере Африке, на Ближнем Востоке, требуют очень высокого доверия сторон.
— А как тогда нужно вести себя России? Отвечать? Или использовать какой-то другой метод?
— Я против импульсивных и каких-то недостаточно продуманных шагов. Я являюсь автором законопроекта, который, надеюсь, получит развитие. Суть его заключается в том, что, если некое зарубежное должностное лицо ограничивало законные права и свободы нашего гражданина, то это лицо может получить определенное ограничение в собственных правах на территории Российской Федерации или там, где есть наша юрисдикция. Готовится документ такого рода. Он сделан не под конкретный случай. Он достаточно прозрачен, на мой взгляд, и соответствует всем международным правовым нормам. И вот по этому пути, мне кажется, надо идти. Что касается реакции наших должностных лиц и исполнительных органов власти, думаю, она должна последовать.