Подъем теплохода сорвался. Операцию пришлось приостановить — носовая часть судна снова опустилась на дно и уткнулась в ил. В оперативном штабе сообщили, что под теплоход заводят еще одно металлическое "полотенце". Особенности операции с ведущим "Коммерсантъ FM" Дмитрием Борисовым обсудил бывший начальник аварийно-спасательной службы Балтийского флота Леонид Мелодинский.
— Расскажите, почему "Булгарию" пока не удается поднять?
— Ну, я-то не могу сразу сказать, почему. Я слышал вашу информацию, что нос опустился, ну, судя по тому, что было заведено четыре полотенца: два в носовой части и два в кормовой части. Но меня несколько удивляет другое, что почему-то при первом обследовании грунта вокруг "Булгарии" не был обнаружен этот вот бугор, который не давал возможности ее вырыть.
— Это ошибка аппаратуры или все-таки компетенции? Человеческий фактор, как говорят.
— Я не знаю, кто что там делал. Если это была аппаратура, значит, это ее ошибка, а если это делали водолазы, значит, вот они и не заметили этого. Потом ил сам по себе не может удержать от подъема. Он может только мешать и ухудшать видимость при нем. И потом, когда по телевидению и по радио сказали, что при подъеме хотели очистить нос от глины его подъемом и опусканием, — это вообще очень рискованно. Могло просто кончиться тем, что разломали бы корпус.
— А как Вы считаете, сколько может занять операция по подъему теплохода в данной ситуации, когда он опять уткнулся носом в ил?
— Ну, во-первых, надо разобраться, что держит нос. Если не хватает усилий крана, то надо просто наращивать усилия. Правильно кто-то предлагает, что нужно дополнительно заводить еще полотенце, чтобы распределить нагрузку и не создавать возможность порезать или сломать корпус. А второе — я считаю, что нужно обследовать, почему нос удерживается. Вернее, что именно его удерживает. Если это глина, то ее нужно размывать гидромониторами. Есть такие устройства.
— Ну, их нужно туда привезти, их нужно дождаться — значит, это дополнительная задержка.
— Там пожарным шлангом можно пока попробовать поработать. Понимаете, он дает до 6 кг.
— Вот прямо там под водой пожарный шланг даст такую цифру?
— А гидромониторы дают до 25--30 кг. Это специальная аппаратура. Ну, если получится, можно и просто попробовать, что иногда и делают. Я не знаю, какой там грунт. Кстати, при определении обстановки вокруг судна о грунте вообще мало говорили, только об иле.
— То есть он не может засосать это судно?
— Понимаете, существует понятие силы присоса для любого поднимаемого объекта. Она равна, грубо говоря, не менее 20% подводного веса судна или объекта. Вот считайте. Почему-то говорят, что получается 700 тонн. Ну, не знаю, я говорю только те цифры, которые озвучивали по экрану. Держит его 140 тонн. Да, не везде одинаково: в корме, наверное, было узко, потом шло расширение. Где шире, там присос мог быть больше. Но глина — это очень существенная вещь. И конечно, не размывая, его не поднять. Ну, и второе. Я не знаю, кто технически осуществлял руководство подъемом. Одно время показывали Евгения Александровича Морозова, которого я знал. И поэтому считал, что, если я что-то комментирую, то понимаю, как он мыслит. Потому что знаю, что он занимался этим не первый раз.