С ними Босх

Кремс, маленький, но гордый и очень старый город на берегу Дуная, славится двумя художественными музеями. Во-первых, Музеем карикатуры. А во-вторых, Кунстхалле, тоже маленьким, но гордым, хоть и не очень старым. Открытый в 1995-м в здании табачной фабрики, переделанном под самый современный на тот момент выставочный зал Австрии, Кунстхалле Кремса сразу прогремел выставкой про воду и вино (виноградарский Кремс некогда называли австрийской столицей белого вина), курировать которую — по случаю инаугурации заведения — пригласили из Гамбурга великого Вернера Хофмана. С тех пор за выставками Кунстхалле Кремса, где к густому вину модернизма, XIX века и старых мастеров любят подмешивать газированную воду современного искусства, внимательно следит вся небедная по музейной части Австрия. Нынешняя выставка "Лукас — Босх — "Желатин"" изготовлена по фирменному рецепту Кунстхалле Кремса с некоторыми реверансами Музею карикатуры — не иначе в угоду тамошним вкусам в блюдо добавили так много "Желатина".

Группу "Желатин", полюбившуюся москвичам и гостям столицы после первой Московской биеннале, специально для которой австрийские хулиганы соорудили интерактивный шедевр в виде торчавшего из окна Музея Ленина деревянного нужника, где каждый мог, уединившись, внести свою лепту в создание гигантской мочевой сосульки, с Кремсом связывает многое. Двое из четырех "желатинов", Вольфганг Гантнер и Флориан Райтер, попросту в Кремсе родились, и, кажется, это теперь самые знаменитые уроженцы города. Во всяком случае, никто из их земляков не додумался присобачить самодельный балкончик к окну полученной по программе обмена для художников мастерской на 91-м этаже Всемирного торгового центра, чтобы спокойно постоять на нем минут двадцать и подышать свежим воздухом (дело было за год до 11 сентября). И никто не догадался положить на вершину одной горы близ Генуи 50-метрового вязаного розового зайчика (его вязали 5 лет), чтобы марсиане умилялись, глядя на Землю. С Сарой Лукас, прозванной критиками "самой дикой из "молодых британцев"", скоморохов из группы "Желатин" связывает известная общность эстетики, которую можно определить только в таких неакадемических терминах, как "трэш", "безбашенная" и "отвязная". И потом, главный теоретик среди "желатинов" Тобиас Урбан не раз говорил, что они — художники-феминисты. А вот что Сару Лукас и "Желатин" связывает с Иеронимом Босхом — на этот вопрос есть один типично австрийский ответ.

Кому, как не доктору Фрейду обязан своим вторым рождением и нынешней сумасшедшей популярностью полубезумный визионер из Хертогенбоса, на момент выхода "Толкования сновидений" совершенно забытый повсюду, за исключением разве что Испании, благо его в Прадо — куры не клюют. Кабы не Фрейд, сюрреалисты с Сальвадором Дали в первых рядах не увидели бы в Босхе, "живописце бессознательного", своего прямого предшественника. Да и Карл Густав Юнг с Жаком Лаканом подлили масла в интерпретационный огонь. И теперь даже в самых сухих исследованиях нет-нет да и проскочит какое-нибудь психоаналитическое истолкование босховских символов: в каждой разинутой пасти адского чудища весь ученый мир хором опознает вагину, а смертный грех, не дающий покоя святому Антонию в пустыне и нечестивцам в аду, единогласно определятся как либидо. Чтобы опознать вагину, пенис и либидо в объектах, инсталляциях и на фотографиях Сары Лукас, словари символов совсем ни к чему. Что уж и говорить о феминистах из "Желатина": со своими перформансами, в ходе которых они частенько щеголяют в костюмах Адама, дополненных туфлями на шпильках, кружевными чулками и дамскими париками, веселая четверка так и просится на кушетку к психоаналитику. В общем, доктор Фрейд, все объяснивший нам про секс и чувство юмора, оказывается прекрасным связующим для "желатинов", "молодой британки" и старого нидерландского мастера.

Собственно, вещей самого Босха Кунстахалле Кремса удалось собрать не много. Венская академия художеств, понятное дело, не расщедрилась на "Страшный суд", отделавшись рисунком с "Кораблем дураков". Босховскими рисунками отделалась и Альбертина, добавив к ним работ других северных фантастов, Мартина Шонгауэра и Питера Брейгеля Старшего. Однако относительно достоверной графики Босха известно куда меньше, чем живописи, так что и эти листочки — огромная удача. В остальном же Босх предстает разошедшимся на цитаты в живописи своих многочисленных последователей с Херри мет де Блесом во главе, которая взята из самых разных австрийских музеев, начиная с Кунстхисторишес. Но, конечно, самыми верным его последователями на выставке выглядят "Желатин" и Сара Лукас, совместными усилиями превратившие Кунстхалле Кремса в тотальную босхиану. Кто-то, может, и скажет, что мусорные инсталляции "Желатина" и скульптура Сары Лукас из старых колготок — плохое соседство для шедевров Кунстхисторишес. Только зря. Людям, выходящим из окна 91-го этажа Всемирного торгового центра, глупо говорить: побойтесь Босха.

Австрия, Кремс, Кунстхалле, до 6 ноября