Конституционный суд (КС) вчера отклонил жалобу экс-судьи Анжелики Матюшенко на отсутствие в федеральном законодательстве четких критериев, отделяющих судебную ошибку от дисциплинарного проступка, за который судью можно лишить статуса. Выступивший с особым мнением судья-докладчик по делу Михаил Клеандров считает, что оспоренные нормы следовало признать неконституционными, поскольку их "чрезмерная неопределенность" позволяет "наказывать или не наказывать судью за одно и то же деяние". Эксперты уверены, что суть проблемы — в зависимости членов квалификационных коллегий судей от административной вертикали.
В деле бывшей судьи Преображенского районного суда Москвы Анжелики Матюшенко ("Ъ" писал о нем 12 сентября 2008 года и 3 июня 2011 года) КС проверил взаимосвязанные нормы федеральных законов "О статусе судей", "Об органах судейского сообщества" и Кодекса судейской этики, которые позволяют привлекать судей к дисциплинарной ответственности вплоть до лишения полномочий "за нарушения процессуальных и материальных норм закона, допущенные в процессе принятия судебного акта". Рассмотрение таких дел возложено на квалификационные коллегии судей (ККС), обжаловать их решения можно в дисциплинарном судебном присутствии (раньше окончательные решения по этому поводу принимал Верховный суд). Госпожу Матюшенко лишила судейского статуса московская ККС по представлению председателя Мосгорсуда Ольги Егоровой. ККС и вслед за ней Верховный суд признали, что судья грубо нарушила нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства при рассмотрении апелляционной жалобы на решение мирового суда. В КС представитель дисциплинарного присутствия Валентин Пирожков заявил, что экс-судья фактически "проштамповала" решение мирового судьи, чем поставила под угрозу жизнь и здоровье пожилой женщины-инвалида, незаконно приговоренной к реальному сроку заключения (Мосгорсуд этот приговор отменил за отсутствием состава преступления).
Сама госпожа Матюшенко считает, что ее дисквалифицировали не за грубые процессуальные нарушения, а за выраженное в решении собственное мнение, гарантированно предоставленное судьям "свободой усмотрения". Такую возможность подтвердили в экспертном заключении специалисты Института законодательства и сравнительного правоведения. По их данным, "за аналогичные проступки ККС одного лишает статуса, другого наказывает предупреждением, в отношении третьего не усматривает нарушений". При этом "сложившаяся практика свидетельствует, что из-за расширительного толкования оснований для привлечения к ответственности и определения состава проступков судей в итоге привлекают к ответственности за принятое решение".
Однако КС в результате признал, что вынесение неправосудного судебного акта, не попадающее под признаки состава уголовного преступления, может свидетельствовать о "явной небрежности судьи" либо о его некомпетентности. Уволить судью в таких исключительных случаях можно даже при однократном грубом нарушении, подтвердил КС, намекнув, что законодатель "вправе установить более широкий перечень видов дисциплинарных санкций, уточнить состав дисциплинарного проступка и основания для привлечения судей к дисциплинарной ответственности".
Позицию КС, впрочем, разделяют не все судьи: с особым мнением выступил судья-докладчик по этому делу — член президиума Совета судей РФ Михаил Клеандров. Он считает, что оспоренные нормы следовало признать неконституционными "из-за чрезмерной неопределенности понятия "дисциплинарный проступок судьи", что позволяет наказывать или не наказывать судью за одно и то же деяние". Как пояснил "Ъ" господин Клеандров, под понятие "дисциплинарный проступок", закрепленное в законе "О статусе судей", попадают нарушения всех норм этого закона (а также Кодекса судейской этики), который 26 раз менялся и содержит взаимоисключающие, а также противоречащие другим законам нормы, которые невозможно одновременно соблюсти. Например, одна статья закона предусматривает, что судью нельзя перевести на другую работу без его согласия, а другая — предусматривает прекращение полномочий за такой отказ. Это касается и нарушения норм Кодекса судейской этики, который на последнем съезде судей был признан негодным, и сейчас готовится его новая версия. Проблему усугубляет решение пленума Верховного суда: в 2007 году он установил, что дисциплинарным проступком может считаться нарушение не только вышеназванных закона и кодекса, но и "общепринятых норм морали, обязанностей при осуществлении правосудия и правил поведения — как в служебной, так и во внеслужебной деятельности". "Столь размытая формулировка позволяет понимать и применять ее чрезмерно широко",— считает господин Клеандров. Он напомнил, что недавно на Петербургском экономическом форуме президент дал поручения Верховному и Высшему арбитражному судам разработать меры по совершенствованию механизма ответственности судей, а также конкурсного отбора кандидатов в судьи.
Напомним, судьи в последнее время не раз оказывались в центре громких скандалов, связанных с их наказанием (судья Мосгорсуда Ольга Кудешкина) или, наоборот, отказом от привлечения их к дисциплинарной ответственности (председатель Хамовнического райсуда Москвы Виктор Данилкин, а также однокурсник Дмитрия Медведева, экс-судья Московского районного суда Петербурга Виталий Шевчук, недавно рекомендованный на пост председателя суда Ленобласти). Ряд экспертов уверены, что корень проблемы следует искать не столько в размытых формулировках закона, сколько в зависимости членов ККС от административной вертикали. "Судей могут преследовать или, наоборот, защищать под давлением председателя суда или рекомендации входящего в ККС представителя президента, участие которого в деятельности ККС само по себе вызывает вопросы с точки зрения ее независимости. Если бы они не боялись потери собственного судейского статуса и привилегий, они принимали бы другие решения",— отметил в разговоре с "Ъ" и один из судей КС.