Выставка современное искусство
В Pinchuk Art Centre в Киеве открыта выставка знаменитого исландско-датского художника Олафура Элиассона "Your Emotional Future", первая в Восточной Европе. Из Киева — АННА ТОЛСТОВА.
Выставка пейзажиста-реформатора, который красит реки в зеленый цвет, зажигает искусственные солнца в Турбинном зале Тейт-Модерн и пускает водопады с Бруклинского моста, построена как парад аттракционов, где тихие медитативные картины природы в духе Каспара Давида Фридриха сменяются бурными живописностями в духе National Geographic с долинами гейзеров и ядовитых испарений. Первые же две инсталляции, простые и атмосферически тонкие, заставляют вспомнить, что Олафур Элиассон родом из Копенгагена, а по крови — исландец: "Твое пережитое будущее" с кривым алюминиевым зеркалом на потолке походит на хмурое скандинавское небо, а "Твой исчезающий сад" с комнатой, заполненной обломками обсидиана,— на какой-то вулканический ландшафт. В названиях многих его работ присутствует местоимение "твой": "Твои движения вслепую", "Твоя неопределенная тень", "Твой звездный дом". И зритель действительно часто утрачивает позицию стороннего наблюдателя, превращаясь в элемент композиции: проходит мимо батареи из семи ламп, отбрасывая на белый экран рассемерившуюся тень, сотни раз отражается в зеркалах звездчатого калейдоскопа или блуждает в густом люминесцентном тумане всех цветов радуги. Это одна из любимых идей художника: абсолютного физического времени нет, есть лишь "твое" индивидуальное — измеряющееся в том числе с помощью искусства.
Туманная инсталляция Олафура Элиассона напомнит световые инсталляции Джеймса Таррелла — та же цветовая ванна, только цвет интенсивнее и агрессивнее: кажется, пока проходишь на ощупь, не видя дальше вытянутой руки, из зоны красного в зону фиолетового, в глаза, уши, рот и нос успевают забиться все оттенки цветового спектра. Вообще элиассоновские работы можно разделить на три типа — в зависимости от реакций, которые они вызывают. Цветные туманы относятся к тем, что вызывают щенячий восторг. Как и "Модель для вечного сада", где фонтанчики воды во вспышках стробоскопа, прорезающих кромешный мрак, кажутся застывшей хрустальной скульптурой. Как и залитый интенсивным желтым светом лабиринт, внутри которого все делается бесцветным, как и огромный дискотечный шар, отбрасывающий на стены радужные тени, дробящиеся на осколки, будто бы взятые из живописи футуристов. И, конечно, как видный сквозь узенькую щелку марсианский пейзаж с мыльными пузырями, парящими над водой и разбивающимися о зеркало, который честно назван "Счастье". Кроме совершенно детского чувства счастья волшебник Элиассон может вызвать у зрителя столь же детское любопытство. Например, предлагая нашему вниманию старинную забаву — камеру-обскуру, чей глаз, нацеленный на Бессарабскую площадь перед Центром Пинчука, видит все вверх ногами. Но, пожалуй, самое удивительное, что этому современному художнику-сентименталисту удается вызвать чувства, напрямую относящиеся к таким старомодным эстетическим категориям, как возвышенное и прекрасное. Одна из лучших вещей на выставке — минималистская инсталляция с радугой в водяном пару — так и называется "Прекрасное".
Кажется, последними романтиками современного искусства, которым категории возвышенного и прекрасного давались в руки, были ленд-артисты. К эстетству ленд-арта, готового завалить залы музея свежим дерном или бесконечно любоваться проложенными по ним дорожками из камней, Олафур Элиассон, как и положено настоящему волшебнику-шарлатану, постоянно подмешивает эстетику ярмарочных развлечений, где всегда идут на ура кривые зеркала, калейдоскопы и волшебные фонари. И такое искусство сверхактуально именно сейчас, когда оппозиция природа--культура, лежавшая в основе "классического" ленд-арта, окончательно снята, поскольку первая давно окультурена, а вторая так вошла в азарт пиджинизации, что почти слилась с первой.