Согласно предварительному отчету ФНС, в первом полугодии рост поступлений составил 11,5%. При этом, по данным Центробанка, 250 тыс. российских компаний вообще не платили налогов в прошлом году. Заместитель начальника Федеральной налоговой службы Даниил Егоров и партнер компании Ernst & Young Виктор Бородин пояснили эти данные ведущему "Коммерсантъ FM" Андрею Норкину.
А.Н.: Сейчас в прямом эфире "Коммерсантъ FM" партнер компании Ernst & Young Виктор Бородин. Господин Бородин, добрый день.
В.Б.: Добрый день.
А.Н.: И заместитель начальника Федеральной налоговой службы Даниил Егоров. Господин Егоров, добрый день Вам так же.
Д.Е.: Здравствуйте.
А.Н.: Давайте с Вас мы начнем. Почему такой рост? За счет чего удалось собрать вот такие рекордные суммы?
Д.Е.: Хотелось бы отметить, конечно, что данные сейчас у нас предварительные. Когда соберем уже окончательные данные, они будут более корректными, и, соответственно, мы их озвучим. Но сейчас уже можно говорить о том, что, естественно, как следовало ожидать, основные сборы были за счет налога на добычу полезных ископаемых, как зависящие от стоимости нефти. И наверное, следует отметить, что и налог на прибыль, и НДС тоже повели себя довольно позитивно –– там рост в районе 30%.
Что касается налога на доходы физических лиц, то у нас стабильный рост в 11% к прошлому году. Сами понимаете, у него база все-таки более стабильная. Не такая волатильная, как у предыдущих описанных налогов, поэтому он идет более ровно.
А.Н.: Господин Бородин, теперь к Вам вопрос. Я называл сейчас цифры –– 250 тыс. компаний не платили налоги в прошлом году, а оборот у них 4 трлн руб., даже больше. Насколько сейчас российский бизнес боится налоговой службы, не хочет платить налоги?
В.Б.: Мне кажется, что сейчас отмечается позитивная тенденция в плане того, что Федеральная налоговая служба в большей степени становится некой сервисной службой по отношению к налогоплательщикам. Это одна из стратегических инициатив нового руководства Федеральной налоговой службы. Как вы, наверное, знаете, создаются личные кабинеты налогоплательщиков, и в целом, имеет место быть процесс информатизации. В качестве примера наши клиенты отмечают то, что даже создание специального управления Федеральной налоговой службы по работе с налогоплательщиками уже начинает приносить первые результаты. Общее качество обслуживания, я подчеркну, обслуживания налогоплательщиков, улучшается.
А.Н.: Вы не ответили на мой вопрос, на самом деле.
В.Б.: Я думаю, что диалог должен быть налажен еще более плотный.
А.Н.: Хорошо, я понял. Тогда сразу к господину Егорову. Давайте мы эту тему, если Вы не против, продолжим — по диалогу. Потому что буквально вчера мы как раз рассказывали о том, что должен упрощаться документооборот между налоговиками и предпринимателями. Могли бы Вы что-то свое еще добавить?
Д.Е.: Что касается первого вопроса, то, скажем так, мы предполагаем, к сожалению, что таких компаний даже больше, потому что часть из них платит минимальные платежи. На сегодняшний день мы отмечаем, что по взаимодействию с этими компаниями нарушений мы находим меньше. Но, к сожалению, все равно это примерно 30% от наших доначислений.
Для нас наиболее комфортное поле работы и, как я понимаю, для плательщиков — конечно, на основе доверия. Соответственно, очищение рынка от таких компаний — это проблема, как вы понимаете, не только налоговой. То есть это проблема и правовая, и это проблема бизнеса. Потому что комфортнее работать было бы всем, в том числе и в аспекте создания инвестиционного климата, о котором все сейчас говорят, с тем инструментарием, с которым мы работаем. Да и в принципе, нам, конечно, удобнее работать с методологией, а не с вопросом мошеннических схем или недолжной осмотрительности.
А.Н.: Господин Бородин, а какие еще у бизнеса могут быть пожелания, помимо укрепления диалога?
В.Б.: Я думаю, что очень важный вопрос –– повышение эффективности и предсказуемости инструментов контроля за исполнением налогового законодательства. Я имею в виду прежде всего налоговые проверки — с тем чтобы и камеральные, и выездные налоговые проверки для налогоплательщиков были более предсказуемыми. Для обеих сторон –– для представителей налоговых органов и для самих налогоплательщиков — они были бы более эффективными.
В этом отношении хотел бы выделить инициативу крупных компаний-налогоплательщиков, касательно так называемого горизонтального мониторинга. Он предполагает, что больший объем информации по ходу осуществления деятельности со стороны бизнеса может быть предоставлен налоговым органам. С тем чтобы они могли в рабочем порядке осуществлять контроль за бизнес-процессами, за деятельностью компании. С тем чтобы более точно планировать проверки и соотносить деятельность с результатами деятельности, которая облекается в форму тех или иных цифр в налоговой декларации.