Выставка гастроли
Коллекционер, фотограф и миллионер Жан Пигоцци собрал коллекцию живописи из Конго и Японии, а потом попросил бельгийского художника Карстена Хеллера объединить их в одну выставку — "JapanCongo". Впервые ее принимал французский арт-центр Le Magasin. "Гараж" — вторая остановка проекта. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Жан Пигоцци никогда не был в Африке. У него мания чистоты. Он не возьмется за ручку двери общественного туалета незащищенной рукой. Гигиенические стандарты Черного континента ему не подходят. Тем не менее эксцентричному бизнесмену удалось собрать самую крупную в мире коллекцию искусства Демократической Республики Конго. Собрание Пигоцци насчитывает около 10 тыс. работ. Впервые он увидел конголезцев на выставке куратора Жан-Юбера Мартена "Маги земли", открывшейся в Париже в 1989 году. С тех пор с помощью консультантов покупает вещи одну за другой.
Карстен Хеллер, напротив, ездит в Конго постоянно. В столице республики Киншасе он уже побывал десять раз. И даже сделал в 2009 году выставку с конголезцами "Двойной клуб" — смесь африканского и западного искусства, соединенная с бутиком и баром. Для "Гаража" Хеллер художник не новый. В прошлом году при входе высились его "Трехчастные грибы", психоделическая инсталляция про фауну Европы. На "JapanCongo" он столкнул японцев и африканцев в узком коридоре. Японцы висят незамысловато, по прямой, а для художников Конго построен спиралевидный павильон с потайными комнатами, где показывают фотографии и скульптуры. Хеллер любит спираль как форму. Свою самую известную работу Хеллер сделал в виде трубы, вроде тех, что встречаются в аквапарках. Установленный в Турбинном зале галереи "Тейт Модерн" проект "Тестовая площадка" в течение нескольких месяцев собирал толпы лондонцев с детьми и стал одним из символов эпохи аттракционов в искусстве.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ
И художник, и коллекционер "Гаражу" в высшей степени подходят. Место, созданное Дашей Жуковой, привечает людей со связями в мире моды. У Пигоцци своя линия одежды для полных мужчин, Хеллер дружит с Миуччей Прадой. Вот и выставка у них получилась легкая, с минимумом текстов, даже подписей нет. Японию и Конго нам предлагается смотреть как киноленту, сплошняком, не вдаваясь в предысторию. Кому-то такой подход покажется поверхностным, но в нем есть и свои плюсы. Куратор и коллекционер заранее сдаются и признают, что в столь разных и далеких от Европы культурах мы ничего не понимаем и понять сможем только на месте, да и то не сразу.
Япония в этом контексте кажется намного более близкой европейскому арт-рынку. Здесь расцветают все цветы, и художественные высказывания разбиты на сотни маленьких ниш. В принципе между японской частью и какой-нибудь ярмаркой современного искусства средней руки практически нет разницы. Один художник имитирует классика французской абстракции Пьера Сулажа, другой пишет экспрессионистские полотна с преобладанием поросячье-розового (японцы любят этот оттенок), третий мастерит что-то, похожее на коллажи Роберта Раушенберга. Многие работают с поп-культурой, и нам, благодаря всеобщей грамотности в сфере мультиков и ужастиков, легко угадать, о чем идет речь.
С Конго ситуация иная. От них европейская культура дальше, как, впрочем, и стабильная экономика капитализма. Три полотна разных художников, в том числе и главной конголезской знаменитости Шери Самбы, посвящены визитам в музеи современного искусства. Встречи с Пикассо и абстракцией повергают африканцев в недоумение. "Не понимаю!" — так прямо и написано на одной из работ. У конголезцев вкусы как у советской интеллигенции семидесятых. Из белых художников они цитируют только Босха и Дали. И работают примерно в одном стиле, напоминающем народную живопись Мексики времен революции. В Конго вся общественная жизнь происходит на улице. Полная противоположность комфорту токийских небоскребов. И поэтому легко увидеть в африканской живописи сходство с Нико Пиросмани, открытым авангардистами мастером вывески.
Неясно, как на них повлиял спрос, возникший 30 лет назад. Отличить серьезную картину от продукта на продажу западным любителям экзотики невозможно. Вопрос, нужно ли. В любом случае их работы — это очередное напоминание о детстве человечества. Живопись широко раскрытых глаз и бешеной энергии: персонажи либо танцуют, либо готовы пуститься в пляс. Если они и эксплуатируют миф о дикаре, то нам на радость.