Премьер пригрозил нефтяникам санкциями за провал модернизации нефтепереработки и распорядился изъять у них "необоснованно полученную прибыль". Ведущая Анна Казакова спросила у руководителя отдела экономической политики газеты "Коммерсантъ" Дмитрия Бутрина, как эти меры могут отразиться на внутреннем рынке.
— Какие компании прежде всего могут подвергнуться этим санкциям? К кому у правительства есть претензии по модернизации?
— Я так понимаю, что у правительства есть претензии по модернизации ко всем нефтяным компаниям, за исключением той нефтяной компании, на производственной площадке которой собственно Владимир Путин и произносил свою угрозу: "Сургутнефтегаз" это, видимо, не касается.
Я так понимаю, что, исходя из статистики, которая довольно активно обсуждалась во время топливного кризиса в мае, речь идет прежде всего о "Роснефти" и "Газпромнефти", как это ни странно, то есть о двух компаниях, подконтрольных государству. В меньшей степени, наверное, это касается ТНК-ВР, еще в меньшей степени это, видимо, касается "Лукойла". Хотя вот с "Лукойлом" не очень понятно. Другое дело, что, конечно, однозначно трактовать заявление Владимира Путина мы сейчас не можем. Дело в том, что, о каких собственно льготах идет речь, не очень понятно.
Правительство откладывало ужесточение экологических стандартов. Возможно, речь идет о прибыли от продажи низкокачественного бензина. Другое дело, что, конечно, никаких разумных и законных способов сейчас изъять полученную прибыль от сбыта нефтепродуктов я, если честно, не вижу.
Гораздо более интересно заявление Путина не о кнуте и прянике, а о том, что правительство может попробовать заключать инвестиционные соглашения с нефтяными компаниями, согласно которым эти компании будут обязываться в обмен на что-то модернизировать собственные НПЗ и увеличивать степень переработки. Вот в этом случае понятно, что те компании, которые это соглашение не выполнят, могут действительно потерять некоторые суммы, но это будет заранее прописано в договорах. Доселе этих договоров не было.
— Премьер предложил начать постепенное сближение уровня пошлин на нефть и темные нефтепродукты. Для чего нужна эта мера?
— Это достаточно ожидаемая мера, хотя это давным-давно, уже несколько месяцев, обсуждаемый налоговый режим "60-66". Это не сближение пошлин на нефть и нефтепродукты, это сближение пошлин на темные и светлые нефтепродукты. Связано это с традиционной проблемой российской нефтепереработки. У нее нет стимула экспортировать продукцию высокой степени переработки, поскольку мазут экспортировать в ряде случаев при определенных диапазонах цен на нефть просто выгоднее. В некоторых ситуациях выгоднее экспортировать также и нефть. Об этом премьер сегодня тоже говорил.
Естественно, что при выравнивании экспортной пошлины на нефть и нефтепродукты, нефтепродукты просто будут неконкурентоспособны.
Речь идет об изменениях в пропорциях налогообложения светлых и темных нефтепродуктов. Эта работа будет продолжена. По этому поводу было довольно много споров, поскольку понятно, что компаниям, которые сейчас получают прибыль от экспорта темных нефтепродуктов, этой прибыли лишаться не очень хочется. Они из этих средств и собирались проводить модернизацию НПЗ. В течение двух недель будет определено, каким образом будет вводиться режим "60-66", как он будет называться, каким образом будут дифференцироваться ставки на разного качества нефтепродукты. Но, в общем, это вполне ожидаемая плановая работа.
— По словам премьера, нефтяники должны обеспечивать внутренний рынок пропорционально объемам добычи. Вообще реальна такая схема?
–– Я не очень понимаю, что он имел в данном случае в виду. Вообще, речь премьера была достаточно туманна в этом месте, достаточно тезисна, и тезис можно трактовать каким угодно способом.
Я думаю, что в реальности, конечно, нефтяники способны обеспечивать внутренний рынок исключительно пропорционально своей доле в нефтепереработке.
Если у них нет нефтепереработки, что они могут сделать? Есть нефтекомпании, у которых нефтепереработка сильно ниже.
— Как вообще внутренний рынок отреагирует на подобные угрозы со стороны Путина?
— В общем и целом рынок уже со времен вызова доктора к металлургам господина Зюзина вполне включает в российские риски риск того, что кому-нибудь наверху попадет вожжа под хвост. Владимир Путин здесь не исключение. Я думаю, что рынок особенно не отреагирует, потому что это российский рынок, это российский риск, это российская волатильность, это российский волюнтаризм — ничего особенного.