С цветами на выход
Над Монако только что отгремели взрывы праздничных фейерверков и хлопки открывающихся бутылок шампанского — князь Альбер II взял в жены спортсменку, блондинку и просто красавицу Шарлин Виттсток. И пока молодожены проводят медовый месяц на родине новой княгини в ЮАР, где, возможно, поедут на сафари (см. стр. 25), мы отправляемся на родину шампанского, которое княжеская семья выбрала для торжества. Совершенно закономерно, что это оказалось Perrier-Jouet: своим возникновением дом обязан браку Пьера-Никола Мари Перрье и Розы Аделаиды Жуэ — так что свадьбы написаны ему на роду. К тому же расписанная белыми цветами бутылка Perrier-Jouet Belle Epoque как будто специально создана, чтобы гармонировать со свадебными платьями — а такого рода фэн-шуй для мнительных новобрачных дорогого стоит.
Городок Эперне в Шампани — типичное винодельческое поселение. Те из 25 тыс. его жителей, которые не заняты непосредственно шампанским, так или иначе трудятся в смежных областях. Кажется, что его видимая часть по величине и важности уступает подземной — драгоценные напитки возрастом от полутора до 186 лет выдерживаются более чем в 100 км погребов, тоннелей и катакомб. Самое старое из сохранившихся в мире шампанских вин — 1825 года — это как раз Perrier-Jouet.
На экскурсии по владениям дома гости видят белоснежные меловые погреба; бесконечные ряды пюпитров, на которых дозревают привлекательные бутылки; священную кладовую под названием "Рай", где хранятся старинные образцы шампанского; а также погреба для выдержки шампанских вин по индивидуальному заказу — специалитет и гордость Perrier-Jouet. Приблизительно тем же набором хвастаются и другие виноделы, но в Perrier-Jouet погреба и лозы — не самое главное. Виноград с гран- и премьер-крю, завышенные стандарты качества, преданные специалисты (за 200 лет в Perrier-Jouet сменилось всего семь мастеров погреба) — только средство, чтобы через шампанское передать людям определенную мысль, послание, если угодно, ценность.
Все это время в Perrier-Jouet культивировали жизнь в духе Belle Epoque, "серебряного века", когда было много чудесных открытий и изобретений: автомобиль, телефон, кино, электричество, воздухоплавание. Физика, медицина и социология. Невиданное доселе искусство: импрессионизм, прерафаэлиты, ар-нуво. И, конечно, милая нашему сердцу роскошь: парниковые фрукты посреди зимы, высокая мода, помпезные рестораны, кабаре и джет-сеттерство. Шампанское, каким мы знаем его сегодня,— тоже дитя Belle Epoque. Первое сухое шампанское — брют — появляется в 1854 году, в 1858-м за ним следует первое винтажное кюве — исключительное вино ограниченного тиража. Оба открытия принадлежат дому Perrier-Jouet.
Супруги Перрье, их сын Пьер-Никола Шарль, его племянник Анри Галлис, его преемник Мишель Буден и вплоть до нынешнего владельца, группы Pernod Ricard — планомерно и целеустремленно они поддерживали мастеров югендстиля во второй половине XIX и начале XX века, потом сделали ар-нуво своей визитной карточкой, а теперь консервируют и оберегают его, создавая и поддерживая самую большую частную коллекцию искусства и утвари эпохи модерн.
Вот с этой коллекцией виноделы Perrier-Jouet в первую очередь спешат познакомить гостей дома. В чем-то она рассказывает об их шампанском красноречивее, чем прогулка по темным, холодным и сырым погребам. Maison Belle Epoque принадлежит хозяйству с середины XIX века и обрастал историческими экспонатами все это время, но в 90-х его решили превратить в настоящую сокровищницу ар-нуво — и сегодня здешней коллекции нет равных. Модерн — такая же визитная карточка дома, как фруктово-цветочные тона шардоне или слова Perrier-Jouet. Знаменитый орнамент из анемонов, придуманный для дома художником Эмилем Галле, можно назвать квинтэссенцией ар-нуво. Это была роспись эмалью по стеклу — то есть техника, из которой в свое время выросло это декоративное движение. И расцвели знаменитые анемоны в 1902 году — аккурат на пике популярности стиля.
Оригинал давно разбит, но копию той судьбоносной бутылки можно увидеть в Maison Belle Epoque. И это единственная здесь реплика. Все остальные экспонаты аутентичны. Вот на камине статуэтка — увлеченные друг другом молодые люди — это "Вечная весна" Родена, подарок, сделанный дому на первое столетие — то есть ровно век назад. На картинке с уродливой дамочкой нервным почерком кто-то вывел: "Что же вы наделали, маленький монстр?" Автор картины — Лотрек, автор подписи — его натурщица. Ни на что не похожие кожаные обои с объемными цветами — работа Луи Мажореля. Тут и там томные плакаты Альфонса Мухи. В шкафу Готье-Пуансиньона хрусталь Гале, Лалика и Дома — и не знаешь, на что смотреть — на шкаф или его содержимое. Автор самого дорогого экспоната в Maison Belle Epoque, роскошной кровати стоимостью 300 тыс. евро — создатель первых станций парижского метро Эктор Гимар.
Но самым ценным в Maison Belle Epoque оказываются не отдельные вещи великих мастеров, а целостная картинка быта времен ар-нуво, которую не встретишь больше ни в каком музее. Удивительное, почти галлюциногенное сочетание цветов — например, густой замес из зеленого, желтого, фиолетового и розового. Или по-скромному — зеленого с канареечным. Ковры в один цветочек, обои — в другой, стены — в третий. И бесконечные, не поддающиеся счету детали вроде статуэтки голой дамы, прыгающей на скакалке, которая оказывается змеей. Кажется, в период Belle Epoque жизнь была полной веселья и юмора — сплошной праздник, где каждый день есть место шампанскому.