Истории о полетах людей в космос всегда будоражат воображение. Но еще более захватывающе звучат рассказы о визитах из космоса на Землю.Воскресным вечером 30 октября 1938 года, в 20.00 по восточному времени, на канале радиокорпорации Си-Би-Эс "Коламбиа" после краткого прогноза погоды началась трансляция концерта легкой музыки из нью-йоркского отеля "Парк-плаза". Выступление музыкантов прервало экстренное сообщение Межконтинентальной службы радионовостей о загадочных вспышках на поверхности Марса, которые наблюдал профессор Фаррелл из чикагской обсерватории Маунт-Дженкинс. Война миров началась.
Сообщение было кратким и проскочило как бы между прочим, а слушателей снова захватило темпераментное танго. Но спустя несколько минут последовала вторая перебивка (снова о Марсе), затем еще одна... Темп нарастал, сообщения становились все более и более тревожными, запахло настоящей сенсацией, и примерно к четверти девятого слушатели напрочь забыли о музыкантах. До музыки ли было, когда в эфире творилось такое!
Вот корреспондент Си-Би-Эс берет интервью у научного светила — профессора Принстонской обсерватории Ричарда Пирсона, попросив его прокомментировать странные сообщения о явлениях на Марсе. "На Марсе все спокойно",— уверенно утверждает ученый. И тут же профессору приносят сообщение сейсмографической службы: в 9.15 вечера в 20 милях от Принстонского университета о землю ударилось что-то огромное. Метеорит? Сообщение подтверждается: место падения — ферма близ деревни Гроверс-Миллс, штат Нью-Джерси... Тот же корреспондент ведет репортаж с места события (куда прибыл и профессор Пирсон): огромный кратер, человеческие жертвы, толпы любопытных, энергично разгоняемых местными полицейскими и добровольцами... Метеорит оказывается на поверку металлическим цилиндром, вот его крышка начинает медленно отворачиваться, и...
Что произошло дальше, знает каждый, кто читал научно-фантастический роман Герберта Уэллса "Война миров". В конце 30-х роман уже был классикой и в одной Америке выдержал десятки изданий. А все вышеописанное было не чем иным, как завязкой оригинальной инсценировки, осуществленной талантливым молодым режиссером и труппой радиотеатра "Меркьюри в эфире". По невероятному стечению обстоятельств режиссера тоже звали Уэллс — Орсон Уэллс, впоследствии тоже классик, но американского кино (разнилась лишь одна буква в английском написании фамилии).
Но те, кто в октябрьский вечер, затаив дыхание, слушали "репортажи" из Гроверс-Миллс, словно начисто забыли прочитанное: в книге — ушедшая в историю викторианская Англия, а по радио сообщалось о реальном вторжении марсиан. Происходящем тут же, прямо под носом! И сейчас!
События нарастали лавинообразно. Серия блиц-интервью: фермер, в чьих владениях упал метеорит; национальный гвардеец; уже знакомый слушателям профессор Пирсон; бригадный генерал, по поручению губернатора объявивший чрезвычайное положение на значительной территории штата... Убитые, раненые, горящие поля и городские кварталы, эвакуация... И как венец всему — обращение к нации министра внутренних дел! Последний, как положено, старался успокоить сограждан. Куда там! Сообщения с мест рисовали картину национальной, если не мировой катастрофы: широкомасштабные боевые действия с использованием полевой артиллерии и авиации, тысячи погибших, дезорганизованные войска, марсианские "лучи смерти" и облако ядовитого газа, подступающего к Нью-Йорку, разрушенные коммуникации по всей стране, дороги, заполненные толпами беженцев.
К концу репортажа марсиане взорвали здание корпорации Си-Би-Эс в Нью-Йорке. Было около 9.45 вечера. Слушатели по всей Америке не отходили от приемников, следя за нарастающим потоком ужасов. Но когда в эфире раздался грохот, а спустя несколько минут одинокий голос тревожно оборвался на монотонно повторяемой фразе: "Вызываю Нью-Йорк. Ответьте. Есть кто-нибудь в эфире? Ответьте...",— нервы не выдержали и у самых твердокаменных.
Еще успел выступить перед микрофоном профессор Пирсон, потом последовал его диалог минут на пять с каким-то незнакомцем... Но всего этого, по всей видимости, уже никто не слушал.
Началось неописуемое. Массовая истерика, паника, попытки самоубийства. Матери хватали детей, мужчины грузили в машины все, что успели собрать ценного, и мчались неведомо куда. Подальше от городов, от наступавших марсиан — в леса, на запад, лишь бы укрыться от катившегося по пятам ужаса! Тысячи оставшихся незапертыми домов стали легкой поживой мародеров. Телефоны в больницах, полицейских участках и в правительственных учреждениях — при том, что по воскресеньям, как известно каждому американцу, последние закрыты — звонили не переставая. По данным телефонных компаний, собранным позже, линии были перегружены впятеро больше обычного.
"В Ньюарке в одном только квартале более двадцати семей выскочили из домов с промокшими от слез носовыми платками и марлевыми повязками на лицах — как будто началась газовая атака... В Нью-Йорке люди укрывались в близлежащих лесах и парках. Тысячи обезумевших в США и Канаде обрывали телефоны полиции и умоляли о помощи...",— писала "Нью-Йорк таймс" через день после радиоспектакля.
В Питсбурге женщина пыталась покончить с собой, крича, что не желает быть изнасилованной "марсианскими спрутами". В Сан-Франциско некий вооруженный патриот-доброволец грозился пробраться в помещение арсенала, чтобы задать перцу "этим с Марса". В Провиденсе истерический женский голос по телефону требовал от местных властей отключить свет в городе, чтобы марсиане "не заметили Провиденса и прошли мимо". В Бостоне многочисленные свидетели сообщали о пожарах и чудовищных разрушениях...
Наваждение какое-то! Утром многие наверняка просматривали в газете программу радиопередач, где черным по белому значилась радиопьеса по мотивам романа Уэллса "Война миров". Но... не вспомнили. Еще до прогноза погоды постановщик Орсон Уэллс представил слушателям труппу театра "Меркьюри в эфире". А во время передачи диктор трижды — в начале, середине и конце — произнес ясно и отчетливо: "Дамы и господа! Радиовещательная корпорация 'Коламбиа' и артисты театра 'Меркьюри в эфире' имеют честь представить вам инсценировку романа Герберта Джорджа Уэллса 'Война миров' в постановке Орсона Уэллса". Его не услышали.
Наконец, сама передача изобиловала деталями, которые должны были насторожить здравомыслящих слушателей. Во-первых, вечер 30 октября — это канун Дня всех святых, традиционный праздник Хэллоуин, время шуток и розыгрышей. Далее: не существовало в природе ни "Межконтинентальной службы радионовостей", ни "чикагской обсерватории Маунт-Дженкинс", а голос "профессора Пирсона" должны были узнать те, кто слушал вступительное слово постановщика: Орсон Уэллс сам сыграл роль ученого-астронома! И не могли сейсмографы зафиксировать толчки в 9.15 вечера, когда на часах радиослушателей не было еще и половины девятого...
Достаточно было задуматься над хронометражем событий, чтобы все стало ясно как божий день. Марсиане стартовали с родной планеты, преодолели расстояние в сотни миллионов километров, приземлились, развернули свои боевые порядки, разбили землян, разрушили коммуникации, оккупировали значительную часть территории США — и сумели уложиться в час времени?! Но никто над этим не задумался.
На следующий день газеты обошел снимок обескураженного Орсона Уэллса, атакуемого репортерами. Его чуть было не линчевала негодующая толпа, а в судах уже завертелись маховики многомиллионных дел, возбужденных по искам жертв "уэллсовской шуточки" (все они, кстати, были закрыты, как только адвокаты Си-Би-Эс сослались на то самое дикторское предуведомление)... К счастью, страсти быстро улеглись, и Уэллс стал знаменитостью.
А теперь — цифры, самое фантастическое во всей этой истории.
В монографии "Вторжение с Марса. Исследования по психологии паники" (1940) профессор Принстонского университета Хэдли Кантрил, опросив по горячим следам сотни свидетелей и проанализировав данные полиции и прочих федеральных служб, оценил число поверивших во вторжение марсиан в один миллион двести тысяч.
Но еще более поразительной оказалась другая оценка, сделанная специалистами. Примерно треть поддавшихся панике — то есть около 400 тысяч — лично засвидетельствовали "факт" высадки марсиан и боевых действий. Четыреста тысяч человек видели и слышали — не по радио! — взрывы, пожары, марсианские боевые машины и отступающие войска. И сообщали об этом в ближайший полицейский участок, правительственное учреждение, даже в больницу...
Три года спустя, 7 декабря 1941 года, Орсон Уэллс снова выступал по радио — на сей раз читая Уолта Уитмена. И эта передача неожиданно была прервана сообщением о нападении: американские вооруженные силы атакованы авиацией противника. Значительная часть радиослушателей, не забывшая 1938 год, понимающе ухмыльнулась: дважды дать себя разыграть на одном и том же — ищите дураков! Однако очень скоро улыбки исчезли с лиц, и в лексикон американцев синонимом слова "война" вошло название Жемчужной бухты на Гавайях — Перл-Харбор.
ВЛАДИМИР ГАКОВ
Диктор трижды отчетливо произнес: "Дамы и господа! 'Коламбиа' имеет честь вам представить инсценировку романа 'Война миров'". Но его не услышали
Около 400 тысяч радиослушателей слышали взрывы, видели марсианские боевые машины и отступающие войска. И сообщали об этом в ближайший полицейский участок