"Древо жизни"
Из-за перфекционизма и неуемной тяги к эксперименту Терренса Малика сравнивают со Стэнли Кубриком и Орсоном Уэллсом. За 38 лет он снял всего пять фильмов. "Древо жизни" — последний из них. Картина только что получила Золотую пальмовую ветвь Каннского фестиваля, и хотя далеко не все критики готовы признать ее шедевром, перед масштабом замысла и изяществом его воплощения надо почтительно склонить голову. По сути, "Древо жизни" — визуальная кинопоэма, озвученная гигантским саундтреком от Баха до Гии Канчели. История интимная и эпическая одновременно: сюжет жизни одной техасской семьи вписан в глобальную космогонию. Ключевой фрагмент фильма показывает процесс создания мира: он начинается с мутаций звездной пыли и продолжается коловращением магмы, наконец, дело доходит до живых тварей, самой выразительной из которых оказывается вполне симпатичный динозаврик.
Следующим этапом природной эволюции становится авиадиспетчер и несостоявшийся музыкант мистер О`Брайан (Брэд Питт) и его семейство. Космогония временно отступает перед частной историей: муж и жена строят гнездо, борются с невзгодами, рожают, растят и теряют детей. Все это с удивительной виртуозностью и одухотворенностью снято оператором Эммануэлем Любецки. Хотя бытовые приметы американской провинции середины прошлого века воспроизведены, по свидетельствам современников героев, весьма точно, но сюжет, психология и отношения — не главное. Малик предпочитает диалогам и другим драматургическим средствам опять-таки визуально-музыкальную ткань, превращая фильм в почти что балет, в котором все символично: не быт, а бытие, не временное, а вечное.