Бывший президент Франции Жак Ширак предстанет перед судом в сентябре. Его обвиняют в использовании муниципальных денег Парижа на партийные нужды в бытность Ширака мэром Парижа. Константин Эггерт рассуждает о печальной судьбе некогда одного из влиятельнейших европейцев.
Жак Ширак – крестный отец дочерей одной моей французской знакомой. Помню, как она рассказывала мне о звонке Ширака ей домой за несколько недель до того, как он покинул Елисейский дворец в 2007 году.
"Каролина, — сказал президент Французской Республики моей приятельнице. – Понимаешь, у меня молчит телефон. Я уже никому не нужен". Немудрено: когда Жак Ширак уходил, все уже знали – за ним придут прокуроры. Ширак был мэром Парижа 18 лет – с 1977 по 1995 год. Как утверждает следствие, за это время он использовал муниципальные средства для создания фиктивных рабочих мест для политических сторонников и косвенного финансирования деятельности правоцентристской партии "Объединение в поддержку республики". Экс-президент все обвинения отрицает. Однако один из его бывших премьеров и бывший председатель партии, Ален Жюппе, ныне министр иностранных дел, уже был приговорен к 14 месяцам заключения за нецелевое использование средств и персонала парижской мэрии.
Шираку трудно будет утверждать, что он не знал о творившихся беззакониях – попросту говоря, о том, что в России называется использованием административного ресурса. Бывшему президенту теперь грозит до десяти лет тюрьмы и большой штраф.
Политическая коррупция в Европе, и особенно во во Франции и Италии – дело обычное. Посмотрите на Сильвио Берлускони, который уже вторую декаду героически держит оборону против, как он утверждает, левых следователей и судей, которые все норовят уличить его в коррупции. Но все же суд над бывшим президентом Французской Республики – это сенсация первостатейного порядка. Скорее всего, Жаку Шираку в тюрьму идти не придется – во Франции политикам позволено много больше, а уважение к статусу много выше, чем, скажем, в Скандинавии. Но стоять перед судьей и давать показания – это унизительно, и это унижение невозможно забыть и смыть с репутации.
Ширак – один из последних европейских лидеров, достигших зрелости до интернета, в эпоху больших партийных машин. Они давали активистам и активисткам, их женам и любовницам, мужьям и любовникам, погреться и погреть руки у бюджетного камина. Этот типаж – медленно, но верно уходящая натура. Это не значит, что коррупцию в Евросоюзе искоренят, отнюдь. Просто она теперь не является чем-то само собой разумеющимся и привычным, как это было до начала девяностых. Потому что мало кому из политиков хочется, чтобы в какой-то момент у него или у нее замолчал телефон.