В воскресенье на опушке леса в окрестностях села Михайловское Псковской области установлен памятник зайцу. Тому самому, который 175 лет назад перебежал дорогу Пушкину, собравшемуся было в Петербург.
"Пушкин был маленького роста и очень боялся зайцев. Однажды зимой он решил посетить декабрьское восстание декабристов в Петербурге. Сел и поехал. Только спустился с горы, видит на верстовом столбе сидит заяц. Пушкин очень испугался и тотчас повернул восвояси, и вернулся назад в Великую Русскую Литературу". Такова история, пересказанная смехачем Даниилом Хармсом как анекдот.
Как оно там было на самом деле декабрьским днем 1825 года, сейчас действительно неважно. Заяц ли перебежал дорогу, священник перешел, или и тот и другой в один день, как писал об этом сам Пушкин? Ученые до сих пор не разобрались, зачем поэт вдруг собрался той зимой в Петербург, где аккурат в это время восстали декабристы. К ним ли, как любят представлять в школьных учебниках? Или к А. П. Керн, с которой была письменная договоренность о встрече?
Светлому имени Пушкина сегодня претит мало-мальская серьезность. В этом убедила научная конференция, предварившая открытие памятника. Доклады были скромные, а содержание их в основном сводилось к вопросу "а был ли заяц?" Прозвучало даже предложение исследовать смысл приметы, когда заяц пересекает путь священнику или наоборот, а также эротические аспекты явления зайца в творчестве Пушкина.
Памятник зайцу задумали поставить писатели Андрей Битов и художник Резо Габриадзе (автор знаменитого памятника чижику в Петербурге). Место для зайца выбирали в ходе длительных прогулок по окрестностям Михайловского. Новый директор Пушкинского музея-заповедника Георгий Василевич, известный своими новаторскими проектами по модернизации пушкиногорья, идею поддержал. Архитектор Александр Великанов изваял бронзового зайца в натуральную величину. В назначенное время представительная группа московских и петербургских пушкинистов в сопровождении повозки с самогоном и бутербродами прибыла к месту.
Никаких покрывал с монумента не срывали. Просто извлекли из сумки бронзового косого и водрузили на верстовом столбе, возложив к нему еловые венки, кочан капусты и нарезанную морковь. Многократные "ура" под густой снегопад и 40-градусный напиток стали апофеозом мероприятия, после которого все сомнения по поводу бредовости затеи, конечно же, развеялись. Впрочем, немногих эти сомнения мучили: идее памятника уже более пяти лет. Инициативная группа все эти годы регулярно собиралась в Михайловском.
В амбаре михайловской усадьбы после открытия памятника открылась выставка митьков "Про Заек": вязаные зимние шапки с заячьими ушами Ольги Флоренской, схема пищеварения зайца, согласно которой "все, что он употребляет, превращается в алкоголь, который незамедлительно поступает в кровь и поэтому косой всегда навеселе". Памятник же после открытия незамедлительно убрали, опасаясь за судьбу дорогой бронзы. Вместо него на этом месте будет стоять гранитный верстовой столб, а бронзовый заяц, как и положено виртуальному персонажу, будет появляться лишь по праздникам.
Так частный художественный проект двух уважаемых деятелей культуры разросся до культурного события. Появление памятника зайцу убеждает в мысли, с которой, похоже, пора смириться. Культурная жизнь в России сегодня уже не прерогатива государства, а дело сугубо частное. Как и Пушкин после отгремевшего 200-летия уже не более чем повод для загородных прогулок столичной интеллигенции.
ИГОРЬ Ъ-ГРЕБЕЛЬНИКОВ, Псков