Наш бренд часто оценивают не вполне адекватно. Говорят, что современные Bentley слишком агрессивны и тяжеловесны, похожи на "летающие крепости". Я бы не согласился. Мы могли бы усугубить агрессию в стиле нашего нового флагмана, Continental Supersport, но в итоге я бы сказал, что мы здорово сдержали себя.
Славные Bentley прошлого, гоночные автомобили 20-х и 30-х годов прошлого века, вообще были построены в стиле локомотивов, но мчались быстрее всех и выигрывали гонки. И мы должны были что-то делать с этим. Зов предков, так сказать. Машины строились с огромным запасом прочности, поэтому они проезжали суточную гонку в Ле-Мане без особых проблем, машины были много крепче людей в то время, и принцип особой надежности, крепости, солидности перекочевал и на современные Bentley, в которые мы стараемся заложить, возможно, даже избыток прочности. И поэтому внешний вид машины эту прочность подчеркивает. И поэтому наш стиль - солидность, некоторая увесистость, мы не стремимся к легковесности или юркости. Философия бренда - основательность и динамика.
Кстати, гоночные корни, достижения знаменитых Bentley Boys не забыты. В 2001 году мы вышли на старт Ле-Мана, и в 2003 выиграли первые два места в гонке. И пусть не говорят, что это были слегка перестроенные болиды Audi. Это ерунда.
Мощности никогда не достаточно. Но при этом для нас мощность не фетиш. Ключ к пониманию Bentley — выносливость. Так же, как болиды сутки напролет наматывают на колеса километры гоночного асфальта, серийные машины способны на долгие часы комфортного и надежного перемещения на высокой скорости. Сядьте в Lamborghini, порулите, почувствуйте азарт, адреналин, и через полчаса вы спечетесь. Утирайте пот и идите отдыхать... Если же вам повезло ездить на Bentley, вы и через четыре часа интенсивной езды остаетесь свежим, приезжаете, куда требовалось, и идете окрестности осматривать. Вот разница, и вот философия создания наших автомобилей. Выносливость и надежность, как в Ле-Мане. Почти без преувеличения. Вот Continental Supersport — очень мощный автомобиль, в нем более 621 л.с., но он все же не экстремальный. Нормальный.
Мы потихоньку прощаемся с наследием совместной жизни под крылом Rolls-Royce. Единственная модель, оставшаяся с тех пор, Arnage, уходит, и на смену ей пришла еще более прекрасная машина, Mulsanne. Всем пришлось немного потерпеть.
Стиль наш уже вполне устоялся. Когда Continental GT появился на сцене, весь остальной наш модельный ряд был слишком классическим, я бы даже сказал, устаревшим. GT, узнаваемый Bentley, стал гигантским шагом в развитии марки, поэтому последующее развитие нашего стиля стало эволюционным. Мы стараемся не отпустить удачу, успех, привязанность наших клиентов. Но мы не собираемся замирать на месте. Я вижу массу возможностей в развитии дизайна Bentley. Мы начали практически с чистого листа в свое время, так что, руки у департамента стиля развязаны. Куда бы, в какой бы рыночный сектор я мысленно не поставил наш бренд, я вижу, как его обыграть. Другое дело - целесообразность и здравый смысл. Развитие не станет слишком быстрым, истерическим и лихорадочным. Шаг за шагом мы все же собираемся занять пару рыночных ниш вдобавок к тем, где Bentley уже присутствует. Мы не ограничиваем себя, в отличие от Rolls-Royce, что бы мне ни говорили о гибкости и подвижности их бренда. Мы имеем больший потенциал. Наш нынешний классический модельный ряд - седан, кабриолет и купе - нуждается в расширении.
Мир Bentley меняется. Наши покупатели помолодели, среди них появились женщины. За десять лет наша "ежегодная аудитория" выросла более чем в десять раз. С 700 до 10000 автомобилей в год поднялись продажи с введением нового модельного ряда. Забавно, что уже на первой презентации GT, где был показан макет автомобиля, лишь наружная "корка", ко мне подошли десятки людей со словами: "Двадцать лет я ездил на Ferrari, но сейчас я, наконец, чувствую себя достаточно уверенно и с Bentley". Это же и есть признание!
Кстати, на выставке в Женеве я отметил 12 лет своей работы на компанию. Прежде я работал на Skoda, и часть моей команды, например, Рауль Пирес, молодой бразилец, отвечающий ныне за экстерьер Bentley, перешел вместе со мной. Он был еще одним из стажеров, когда мне довелось построить ту первую Octavia, машину, которая изменила все в Skoda. Там составился прекрасный коллектив, и я был рад, что надежные парни идут со мной на новое большое дело.
Мы в нашей студии производим полный цикл разработки автомобиля, здесь трудятся более шестисот инженеров и более сотни дизайнеров и модельщиков. Моя структура отвечает не только за дизайн, но и за полную компоновку и создание интерьера и экстерьера. Оснащение мастерских позволяет нам не обращаться за помощью к сторонним компаниям, все делается своими силами. При этом мы поняли, что не хотим демонстрировать заманчивые, но ненастоящие концепт-кары, ведь ответственное отношение к клиенту подразумевает подачу готовых решений. Мы не должны перекладывать ответственность за выбор пути развития компании на плечи покупателей. Мы будем предлагать лишь то, в чем сами полностью уверены. Кстати, доля ручного труда, как и в прошлом, остается значительной: художник рисует, а скульптор создает форму, и стиль возникает, то, что называется, на кончиках пальцев.
Я иногда рисую сам, но с тех пор, как я стал большим боссом, я занимаюсь, в основном, тем, что мотивирую других к творчеству.
Недавно один немецкий журнал обратился ко мне с просьбой прокомментировать фото... президента Обамы и его супруги. Фотограф застиг их в тот момент, когда в Лондоне они увидели экипаж, на котором прибыла Королева... Что ж, тут есть чему поразиться. Даже, несмотря на то, что проекту уже девять лет. Елизавете Второй этот лимузин преподнес Союз британских автопроизводителей. А делали его мы - дизайнеры и рабочие, вручную построившие этот штучный продукт на платформе модели Arnage. Кровью сердца и с чувством подлинной британской гордости.