В рамках Петербургского экономического форума председатель правления ВТБ 24 Михаил Задорнов в специальной студии "Коммерсантъ FM" на "ЛенЭкспо" ответил на вопросы главного редактора радиостанции Дмитрия Солопова, обозревателя Станислава Кучера и ведущего Андрея Норкина.
А.Н.: Мы остаемся надолго в эфире. У нас сейчас гость Михаил Задорнов, председатель правления ВТБ 24. Михаил Михайлович, здравствуйте.
М.З.: Добрый день.
А.Н.: Вот Стас Кучер, Дмитрий Солопов. Мы втроем будем сейчас Михаила Михайловича мучить. Кто начнет?
Д.С.: Давайте я. Вы расскажите, пожалуйста, почему с вашей точки зрения президенту хлопали только один раз на докладе?
М.З.: Потому что это единственное четко принятое решение. Не планы, а решение.
Д.С.: Вы имеете в виду по ЕСН?
М.З.: Именно так. Потому что для ВТБ 24, который заплатил в прошлом году ни много, ни мало 9 млрд руб. налогов, повышение ставки ЕСН до 34% в этом году оказалось существенной нагрузкой. Ведь мы все зарплаты платим "вбелую", как вы понимаете, как и большинство крупных компаний из финансового сектора. Так что для нас сумма в этом году составила примерно 800 млн – 1 млрд руб. дополнительных налоговых платежей.
С чем я могу это сравнить? Мы в этом году вводим 70 новых офисов по всей стране, в каждом офисе примерно 20-23 сотрудников. Вот мы не построим 60 офисов, то есть 1200 рабочих мест, заплатив такой налог. Между тем, это рабочие места с хорошей заработной платой, которая, как правило, выше, чем средняя зарплата в регионе, в 1,5-2 раза. Соответственно, необходимость снижения налога абсолютно четко понятна, думаю, и крупным, и малым предприятиям. Это ясное решение.
А почему не хлопали по остальным? Потому что я, например, разделяю тезис о необходимости ускоренной приватизации. Эта понятная с точки зрения чрезмерная роль государства в экономике. С точки зрения пополнения бюджета лучше осуществлять приватизацию, чем налоги повышать.
А.Н.: А почему здесь, на этом направлении, не было таких же четких и ясных решений?
М.З.: Потому что, во-первых, это говорится уже в третий или четвертый раз. В том числе, первыми лицами государства. Конкретные планы сначала полгода согласовывались, потом до конца года. Но до конца года что будет? Потенциал только там 7,5% продажи Сбербанка. Если это не состоится до конца года, никаких других конкретных действий не будет. Я уж не беру предприятия четвертого, пятого уровня. Ничего нет в этих планах.
И второе, мы видим, что целый ряд намеченных реформ в госкорпорациях, я имею в виду "Газпром", РЖД, которые, в общем-то, были программными, все время сносятся на год, на полтора. То есть решение по этим поводам не принимаются. Поэтому самого по себе заявления уже мало. Нужны достаточно конкретные шаги, тогда это будет встречать понимание.
Хотелось бы еще один тезис озвучить. Мы в ВТБ проводили продажу 10% акций в феврале. И вы знаете, мое одно из ярких впечатлений –– мне кажется, что у многих обывателей и у принимающих решения лиц есть одно глубокое заблуждение: сейчас будет выставлено столько-то процентов акций РЖД, Сбербанка, других компаний, и вот западные инвесторы или наши, внутренние, очень этого ждут и будут покупать акции за хорошие деньги. Это глубокая иллюзия.
А.Н.: Народ не налетел, да? Как на горячие пирожки?
М.З.: Нет. Мы-то разместились удачно. Но совершенно четко понимали, что есть инвесторы в конкретные секторы, конкретные компании, что спрос ограничен. Он ограничен вполне конкретным платежеспособным спросом. Сам по себе этот процесс не так просто организовать. Почему у меня еще все достаточно общие цели вызывают скепсис? Потому что пока правительство, в общем-то, не готово к тому, чтобы этим процессом приватизации управлять как последовательным процессом, как целым проектом, программой.
С.К.: Михаил Михайлович, я правильно понимаю, что помимо того, о чем вы сказали, ничего нового вы сегодня от президента не услышали?
М.З.: Ну почему? Я услышал достаточно много нового. Я услышал по поводу Московского региона, правда, не до конца понял.
А.Н.: Михаил Михайлович, может быть, не слышал, там Собянин говорит, что предложение президента подразумевает лишь расширение Москвы, но никак не объединение с Московской областью.
Д.С.: То есть расширение Москвы до границ Московской области.
М.З.: Здесь нужны дополнительные пояснения. Я абсолютно поддерживаю лозунг децентрализации. Но, понимаете, для меня он очень конкретен. Дело в том, что у нас примерно в 1999-2004 годах произошел резкий разворот доли бюджетных отчислений от центра регионам. То есть у нас сместилась парадигма, порядка 55% налогов и сборов собирает федеральный бюджет. Это такой определенный перекос. Но под это выстроена вся система законов.
Я не буду вдаваться, чтобы не грузить ваших слушателей деталями, но, грубо говоря, все полномочия от муниципальной клиники до того, кто собирает штрафы, дороги ремонтирует — это все распределено в системе законов. Поэтому развернуть эту пирамиду необходимо. Но это достаточно кропотливая работа –– выявление кто, какие полномочия берет на себя внутри государства, каков их уровень.
Д.С.: Вот в этой связи вам не кажется, что выступление Медведева — это некая такая предпредвыборная программа?
М.З.: Я бы сказал, что там есть целый ряд очень верных стратегических направлений. Но дело в том, что не только в России больше верят делам, но и в любой стране. Хотелось бы видеть следующий уровень реализации этой программы.
А.Н.: А что вы еще нового услышали?
М.З.: Из основных тезисов, пожалуй, все.
А.Н.: Негусто.
М.З.: В ходе выступления ряд предложений был интересным по коррупции. Я, как участник банковского рынка, постоянно сталкиваясь с судебной системой, абсолютно уверен, что недооценивается необходимость инвестиций в эту систему. Если мы хотим, чтобы судебная система работала и чтобы она не жила на подношения "слева", должна быть достаточно понятная система –– число судей, их содержание. Это необходимо для государства. И то, что это прозвучало у Медведева, на самом деле, плюс.
С.К.: Михаил Михайлович, предвыборная кампания каким-то образом отражается на большом бизнесе? В частности, на вашем? И для вас будет имеет значение, кто будет следующим президентом –– Медведев или Путин?
М.З.: Для розничного банка, если честно, не имеет значения, кто будет президентом. Конкретно, Медведев, Путин, Иванов, Сидоров.
С.К.: Это понятно. Но тем не менее.
М.З.: С точки зрения лидеров бизнеса, конечно, период тревожности есть. Я вам одну цифру могу назвать. Она меня самого удивила. В мае прирост депозитов населения, вообще средств населения, на банковских счетах был всего 0,3%, с начала года –– 4,5%. Мы, посчитали, что средства населения в банках вырастут в этом году на 20%. В прошлом было 32%. Сейчас я пересматриваю этот прогноз и думаю, что в итоге выйдет 17-17,5%.
Д.С.: Как вы думаете, с чем это связано? С неуверенностью в завтрашнем дне?
М.З.: Это один из факторов. Конечно, инфляция достаточно высокая, люди стали больше тратить. Но все-таки есть, я думаю, какое-то влияние есть и у общей неопределенности, потому что ведь идет отток капитала, мы это видим. Отток капитала, в том числе, валюты не только предприятий, но и людей, которая уходит на Запад, не попадает в нашу банковскую систему. Для меня это абсолютно очевидный трудноизмеримый, но очевидный фактор.
Д.С.: Не могу не воспользоваться случаем и не задать вам вопрос чисто потребительский как председателю правления ВТБ 24. Ваш прогноз по депозитным ставкам. Как думаете, как они будут двигаться в этом году?
М.З.: Они никак не будут дальше двигаться, они будут сейчас примерно полгода стоять на тех значениях, которые мы видим на сегодня. Я не думаю, что они будут снижаться дальше или повышаться, они примерно будут находиться на этом уровне. И, кстати говоря, для вкладчиков это неплохо потому, что в первую половину июня роста цен не было практически. То есть постепенно инфляция сблизится со средним уровнем ставок, и ставки, не новые депозитные, а уже накопленный портфель депозитов, выйдет на уровень достаточный для того, чтобы деньги сберегались.
С.К.: Михаил Михайлович, и у меня вопрос поглобальнее напоследок. Третья волна кризиса будет или не будет?
М.З.: А что, вторая уже прошла? Второй не наблюдал еще.
С.К.: Путин на днях сказал, что мы вообще с честью вышли из кризиса, то есть в принципе она закончилась.
А.Н.: Это такой спор из области первого и второго пришествия.
М.З.: Второго не было. Я, честно говоря, примерно до 2012—2014 годов, то есть на следующие 1,5—2 года никаких серьезных потрясений в мировой системе, негативного влияния на российскую экономику не жду. Дальше 2013—2014 годов, я не буду останавливаться на конкретных деталях, возможно замедление мировой экономики и снижение цен на сырье. Но в ближайшие 1,5 года, при условии более или менее стабильной экономической ситуации и при ценах на нефть $100—$120 за баррель, ничего принципиально не изменится с точки зрения экономических показателей.
С.К.: Цены на нефть не изменятся в ближайшие 1,5 года?
М.З.: Нет-нет, они как раз скорее вырастут, потому что основные инвестбанки дают на следующий год $120-$130 на нефть. Не как наше правительство — $95-100. На самом деле цены двигаются к $120.
С.К.: То есть ваш прогноз экономический оптимистичен?
М.З.: Он не является оптимистичным, потому что уже даже при таких ценах на нефть мы растем на 4% в этом году. Это, кстати говоря, такая печальная черта для российской экономики. То есть если мы не можем расти уже при таких ценах на нормальном уровне в 5-6%, то, конечно, это говорит о том, что российская экономическая модель не работает.
С.К: Чего не хватает, что должно быть сделано правительством, властью в обозримом будущем?
М.З.: Вы знаете, это столько обсуждалось.
С.К.: Безусловно, но никто не делает, поэтому я вас и спрашиваю. Мы коллекционируем рецепты.
М.З.: Это все-таки предмет отдельного разговора. Нет какого-то одного золотого ключика, когда ты открываешь дверь и у тебя…
А.Н.: Волшебный театр.
М.З.: Волшебный театр или новое будущее. К сожалению, это последовательность и комплекс определенных шагов. Я просто надеюсь, что обновленное правительство после выборов… Рецепты-то известны, они, в общем-то, известны большинству принимающих решения, просто надо набраться политической воли их воплощать в жизнь.
С.К.: Обновленное правительство, вы сказали. Премьер новый возможен, на ваш взгляд?
М.З.: Я, безусловно, думаю, что у нас будет новый премьер.
С.К.: После декабрьских выборов?
М.З.: Почему после декабрьских выборов? После президентских выборов обычно меняются премьеры.
А.Н.: Правительство уходит в отставку после президентских выборов.
С.К.: Но не раньше?
М.З.: Вряд ли раньше.
Интервью Михаила Задорнова