В Центре искусств на Неглинной открылась организованная Московским домом фотографии выставка архитектурных снимков из архива знаменитого реставратора Николая Виноградова.
Залы центра искусств на Неглинной были забиты народом — и каким! Вице-премьер Москвы Владимир Ресин и сопровождающие его чиновники мешались с галеристом Маратом Гельманом и сопровождающими его художниками-неформалами. А между ними сиял Зураб Церетели с сопровождающими его художниками-формалами. Вальяжные охранники памятников из госструктур, выдающие разрешение на новое строительство и сносы, пересекались с невальяжными охранниками памятников, борющимися против нового строительства и сносов. Пожилые и истовые хранительницы фондов музеев в одеждах из коллекций старого быта мешались с молодыми и неистовыми сотрудницами галерей в одеждах из коллекций ведущих модельеров на текущую неделю. И каждый, кто стоял за этими важными общественными группами, чувствовал — это его день.
Предметом же их интереса были маленькие черно-белые фотографии 1920-х годов. Честные аннотации к фотографиям сообщали, что строение неизвестно и автор фотографий тоже неизвестен. Устроители даже объявили конкурс среди посетителей на то, чтобы узнать, кто это снял и что снято, поскольку снятое не сохранилось. Призом служит книга "Москва. Реконструкция в фотографиях", роскошно изданная Московским домом фотографии под редакцией Владимира Ресина.
Каким-то удивительным образом выставка соединила между собой сегодняшнюю моду на фото, острый коммерческий интерес к антикварной фотографии, утихающий, но все еще вполне отчетливый плач по старой Москве и неутихающее "славься" в адрес новой Москвы. Не меньшим чудом является и сама выставленная фотография. Причем тоже не только в художественном, но и в социальном отношении. Николай Виноградов был фанатичным энтузиастом дореволюционной Москвы. Он фотографировал сам и организовывал съемку деревянных провинциальных домиков прошлого века, после чего революционные отряды сознательных городских рабочих разбирали эту рухлядь на дрова. Он снимал и реставрировал Красные ворота, Сухареву башню и Китайгородскую стену, и сразу после этих реставраций их сносили. На его фотографиях Москва предстает совершенно неизвестным городом из несуществующих деревянных особняков с несуществующими памятниками архитектуры. Город этот напоминает сегодняшние заштатные города России типа Буя, Кадуя и Торопца, что наполняет сердце москвича неизбывной светлой радостью. Здесь уже можно плакать и проклинать большевиков, но не спешите — всей этой деятельностью Виноградов занимался под руководством Владимира Ильича Ленина, поставившего его во главе плана монументальной пропаганды.
Работал он в комиссии Моссовета по охране памятников, и курировала эту работу некая госпожа Каменева. К сожалению, там была еще аналогичная комиссия при Наркомпросе, и они все время ссорились. Что одна комиссия сохраняла, то другая сразу сносила. Курировала конкурентов некая госпожа Троцкая. Между этими комиссиями метались известные деятели культуры — будущий строитель Мавзолея академик Щусев и протоиерей собора Василия Блаженного Михаил Александровский, художник Васнецов и так далее.
И вот думаешь: а что если бы устроил Николай Виноградов выставку тогда, в 20-е? Кто пришел бы на вернисаж? Госпожа Каменева с мужем — точно. Но, поди, и госпожа Троцкая тоже — посмотреть, как дела у конкурентки. Кстати, охрана памятников шла по линии Наркомпроса, а этим министерством занималась госпожа Крупская. Так что она тоже могла бы прийти — с мужем. Художники по линии монументальной пропаганды — и левые, и правые. Протоиерей собора Василия Блаженного рядом с корреспондентами модного журнала "Безбожник у станка". И коллекционеры, и коллекций экспроприаторы. И все бы чувствовали, что это их день, их праздник. Потому что всеми бы двигало одно и то же чувство — чувство любви к Москве, которое каждый, как и сегодня, понимал бы исключительно по-своему. И ревниво косился бы на соседей по вернисажу.
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН