Ад как место действия

На первый взгляд Эдгару По в кинематографе повезло: начиная с 1908 года насчитывается около 250 фильмов по его произведениям. Одно "Падение дома Эшеров" снимали раз пятнадцать, раз десять — "Убийство на улице Морг" и "Черного кота". Но ни один из этих фильмов нельзя назвать экранизацией. Действие новелл По разворачивается преимущественно в голове героев: или в электронно-вычислительном мозгу великого сыщика Дюпена, или же на грани потери сознания, в состоянии помутнения, смертельного страха, отчаяния. Во втором случае — саспенса навалом, а действие, как в "Падении", исчерпывается чуть ли не одной строкой. По — короткометражный писатель. Поэтому режиссеры вынуждены, как правило, на 99% домысливать действие, и, естественно, получается это у считанных единиц, способных максимально удалиться от первоисточника и создать нечто конгениальное По. Среди этих единиц — режиссеры, более чем не равновеликие: например, Федерико Феллини и Эдгар Джордж Ульмер (1904-1972), автор "Черного кота". Даже эксперты припомнят из его творчества только "Кота" и нуар "Объезд" (1945). "Кот" стал сенсационным хитом студии "Universal", но сразу после его постановки Ульмера со студии вышибли, поскольку ему пришла в голову светлая идея увести жену у независимого продюсера Макса Александера, племянника ульмеровского работодателя Карла Леммле. С тех пор Ульмер снимал всякую чушь, вроде "этнических" фильмов на украинском или на идиш. Уроженец Чехии, ассистент Фридриха Вильгельма Мурнау, вместе с которым он и перебрался в США в 1926 году, он уверял, что работал декоратором на "Големе", "Метрополисе" и "М", но неизвестно, верить ему или нет. Но декоратором он был гениальным. Собственно говоря, "Черный кот" и есть одна огромная, пугающая декорация, которая вполне могла бы привидеться самому По: нагая, окаменелая, ледяная, какая-то бездонная. Замок бывшего военного инженера Польцига (Борис Карлофф), в который попадают беззаботно путешествующие по Венгрии американские молодожены Джоан (Жаклин Уэллс) и Питер (Дэйвид Мэннерз), и уходит (как бар из "От заката до рассвета") куда-то в адские бездны. Он воздвигнут на месте форта, которым Польциг командовал во время мировой войны и который, в чем обвиняет его вернувшийся из 15-летнего русского плена психиатр Витус Вердегаст (Бела Лугоши), сам же и сдал русским, погубив многотысячный гарнизон. Теоретически этот замок — лишь место действия, и пугаться зрители должны совсем другого: лежащего в стеклянном гробу забальзамированного тела жены Вердегаста, некогда похищенной Польцигом, или каких-то сатанистов в плащах, во главе которых Польциг приносит кровавые жертвы. Но замок страшнее всего. Замок — образ сознания не отдельно взятого сошедшего с ума инженера, а целого поколения, вошедшего в историю как "потерянное". Это сознание, деформированное, опустошенное войной, уже нечеловеческое. Для этого-то и потребовалось Ульмеру осовременивать сюжет мотивами войны, хотя, казалось бы, зачем: Венгрия, Трансильвания, Бела Лугоши — можно включать на полный всякую вампирскую мифологию. Самое, однако, забавное, что два опасных сумасшедших, сыгранных в "Черном коте" Лугоши ("Дракула") и Карлоффом ("Чудовище Франкенштейна"),— архитектор и психиатр, а это не просто чрезвычайно модные в 1920-е годы профессии. Это профессии, представители которых претендовали на то, чтобы упорядочить, рационализировать, излечить больную войной Европу.

"Черный кот" (The Black Cat, 1934)