Фестиваль кино
22-й "Кинотавр", главный фестиваль российского кино, открылся анекдотами вокруг чиновников от культуры и аплодисментами, которые заработала кинематографическая семья Смирновых. Из Сочи — АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Открытие — один из самых скользких жанров фестивального бизнеса — в этот раз не впало ни в пафос, ни в ностальгию, ни в скуку. Ведущий Иван Охлобыстин (о его других недавних достижениях в такой же роли — на этой же странице) произнес четыре довольно искрометных монолога от имени продюсера, режиссера, прокатчика и зрителя, которые шизофренически смешались в его голове, олицетворяя кинематограф на кризисном перепутье. Министр культуры Александр Авдеев и экс-министр Михаил Швыдкой (ныне — специальный представитель президента по международному культурному сотрудничеству), слегка подкалывая друг друга, тоже построили свои речи вокруг нелегких, но перспективных судеб отечественного кино. Попутно они зачитали приветствия "Кинотавру" от Дмитрия Медведева и Владимира Путина.
В темпе представив конкурсную программу и жюри во главе с Александром Миндадзе, организаторы церемонии сосредоточились на главном ее герое — им стал недавно встретивший 70-летие режиссер, драматург и актер Андрей Смирнов. Весьма редкий случай, когда приз "Честь и достоинство" не настиг лауреата в пору полураспада и не вручен лишь за давние достижения. Андрей Смирнов с полиэкрана и живьем блистал острым умом, для полноты картины не хватало только его новейшего фильма "Жила-была одна баба". Но "Кинотавр" вырос настолько, что стал конкурентом Венеции и другим международным киносмотрам, так что смирновскую премьеру по соображениям фестивальной политики пришлось отложить. Как видевший эту картину, могу засвидетельствовать, что ее автор не потерял режиссерской формы со времен "Белорусского вокзала" и сохранил вкус к эксперименту и провокации, за что нещадно били в свое время его "Осень". Чествование выглядело особенно справедливо на фоне 25-летнего юбилея 5-го съезда, ведь Андрей Смирнов был его убежденным активистом и принял бразды правления Союзом кинематографистов из рук Элема Климова, отдав этой чертовски неблагодарной работе два года своей творческой жизни.
Знание нравов номенклатуры понадобилось ему, чтобы сыграть коррумпированного министра в фильме своей дочери Авдотьи Смирновой "Два дня" — именно он был показан после церемонии и встречен бурей аплодисментов. Решение именно таким образом открыть "Кинотавр" оказалось столь же удачным, как, не побоюсь этого сравнения, выбор "Полуночи в Париже" Вуди Аллена для открытия Каннского фестиваля. "Два дня", фильм, придуманный как романтическая комедия или даже водевиль, именно так поставлен и сыгран. Но жирные краски и даже некоторая вампука в изображении деревни (чего, скорее всего, не допустил бы Андрей Смирнов, ненавидящий само слово "мейнстрим") уравновешены иронией и остроумным обыгрыванием литературных и кинематографических мифов.
Все действие происходит в музее-усадьбе вымышленного писателя Петра Щегловитова, автора "Записок рыбака" и других хрестоматийных шедевров. Он ухитрился не поссориться ни с Тургеневым, ни с Достоевским, и он же оказался великим мастером приватного компромисса: прижил не одно чадо с крестьянкой Акулиной, но всю жизнь романтически любил Софью Дорн, с которой лично общался всего два дня, а остальное время — через письма. В экспозиции к фильму пейзаж усадьбы населяет киногруппа во главе с режиссером Борисом Хлебниковым и актрисами Анной Михалковой и Ксенией Раппопорт: первая должна играть Акулину, вторая — Софью. Но вместо этой киноленты мы увидим другую: Ксения Раппопорт сыграет в ней нищую, одинокую, неуклюжую, но гордую и страстную музейную работницу, а Федор Бондарчук — блатного замминистра, скрытого алкаша, записного циника, а в общем-то хорошего парня. Между ними, далекими планетами из разных галактик, вспыхнет огонь — и все будет разыгрываться на фоне нашествия чиновников-отморозков (лучший — Борис Каморзин с виртуозным матерным монологом) и юродства принимающей их стороны (в этой категории блистает Евгений Муравин). Работники заповедника (кроме принципиальной Маши — Раппопорт) готовы на все, чтобы сохранить усадьбу от превращения в туристическо-коммерческий центр и, стало быть, от разграбления. В общем, ромком насыщен актуальными приметами нашей экономической и культурной жизни, рассыпанными повсюду легко и ненавязчиво.
Как раз перед показом этого фильма участники фестиваля, сидевшие в центре зала, могли быть свидетелями кулуарной беседы нескольких чиновников. Один из них, занимающий высокое положение в сфере культуры, делился очередным проектом в области международного сотрудничества — как он собирается принимать в Москве "Эву Шигуллу" (очевидно, гибрид Ханны Шигуллы и Эвы Шикульской), правда, признался, что не знает, кто это такая. Учитывая, что Авдотья Смирнова процитировала в одной из сцен эпизод встречи героини Шигуллы с фюрером из "Лили Марлен" Фассбиндера, можно рассматривать этот анекдот как еще один комментарий к теме фильма. В нем обыграны мифология истончившейся культурной прослойки и двойственное отношение современного российского общества к культуре как к чему-то сакральному и одновременно жалкому.