Грузинский парламент в третьем и последнем чтении принял закон, названный "Хартией свободы". Он предполагает запрет на занятие государственных должностей для бывших высокопоставленных функционеров компартии Грузии, а также для сотрудников и агентов советских спецслужб. Константин Эггерт считает, что это решение делает окончательный уход Грузии из постсоветского пространства необратимым.
Не сомневаюсь, что официальная Москва осудит грузинский закон, как антироссийский. Уравнивание двух тоталитарных режимов в России по-прежнему воспринимается негативно. Уверен, что официальный Тбилиси ответит на это резко и зло. Хотя расставание с советским прошлым для Грузии — вещь непростая.
Образ Сталина как единоличного правителя советской империи в течение десятилетий питал национальную гордость грузин. Кроме того, Грузинская ССР получала гигантские дотации из Москвы. Политбюро не забыло про волнения в Гори и Тбилиси в 1956 году после доклада Хрущева ХХ съезду, и не хотело их повторения.
Впрочем, активные диссиденты в Грузии были, и немало, а память о трех годах независимой республики — с 1918 по 1921 год — никогда не умирала. Выход из СССР был для республики очень нелегким.
Сначала апрель 1989 года и гибель мирных демонстрантов, которых советские военные рубили саперными лопатками. Потом 90-е годы — гражданская война, потеря контроля над Абхазией и Южной Осетией, беженцы, разгул бандитизма, коррупция.
Придя к власти в 2003 году, Михаил Саакашвили круто взялся даже не наводить порядок, а коренным образом менять образ жизни своей страны. Широко известна реформа полиции. Я сам сталкивался с этими профессиональными, подтянутыми, корректными служивыми. А еще была перестройка здравоохранения и образования, завоз в страну тысяч учителей английского — носителей языка и беспрецедентно жесткие меры в отношении организованной преступности.
Нельзя сказать, что все в стране довольны. Недовольство есть. Не столько самими мерами правительства, сколько тем, что грузинский лидер и его команда никого особенно не спрашивают, что и как им делать. Формально все демократические институты и оппозиционная пресса в стране есть. Но на деле власть высоко централизована и безжалостно эффективна. Стало банальностью говорить о том, что военное поражение продлило политический ресурс Саакашвили.
Теперь президент хочет окончательно отсечь Грузию от советского прошлого. Он приравнивает коммунизм к фашизму, чтобы нацелить страну на интеграцию с Западом. Сделать это будет намного проще, чем до августа 2008 года. Грузины рассматривают действия Москвы как фактическую аннексию их территории — и ничто их не переубедит. Никакие объяснения, что Абхазия и Южная Осетия были потеряны задолго войны, не действуют — сам убедился в этом.
Принятый парламентом новый закон закладывает базу под трансформацию мышления грузин, особенно молодых. Я могу себе представить, что лет через 10-20-30 Москва и Тбилиси как-то восстановят отношения и найдут какой-то способ наладить рабочие контакты. Более того, думаю, не за горами время, когда Грузия махнет рукой на абхазов и осетин, чтобы быстрее войти в евроатлантические институты. Но вот два народа — грузины и русские — уже никогда не будут своими.