С начала года возросла активность госбанков в сфере слияний и поглощений. Доминирование госбанков неизбежно, хотя это увеличивает уязвимость банковского сектора. Впрочем, банковской системе нужны крупные игроки. Хотя не обязательно государственные.
Директивное кредитование
В процессе восстановления банковской системы после кризиса государственные и квазигосударственные банки существенно упрочили свое положение. Они были первыми адресатами антикризисной поддержки финансового сектора и "проводниками" экстренной поддержки в низшие эшелоны системы. Уже на протяжении многих кварталов "госы" демонстрируют лучшие результаты с точки зрения роста активов, прибыльности, капитализации.
В 2011 году возросла активность госбанков в сфере слияний и поглощений. Сбербанк решил дополнить свой бизнес инвестиционно-банковским направлением и находится в стадии завершения сделки по приобретению "Тройки Диалог". Банк ВТБ вошел в число акционеров Банка Москвы и Транскредитбанка. Кроме того, время от времени появляются новости и о международных амбициях госбанков, и о возможном приобретении новых активов за рубежом.
Частные кредитные организации испытывают мало энтузиазма по поводу усиления "госов" и курса на укрупнение банковской системы. Однако мировой опыт показывает, что банковской системе нужны крупные игроки, хотя и не обязательно государственные.
Сегодня лишь 40 с небольшим банков в России обладают достаточным капиталом для того, чтобы предоставить одному клиенту больше $100 млн. А порядка 700 кредитных организаций, присутствующих в российской банковской системе, не способны выдать заемщику кредит в размере более $10 млн из-за своего небольшого размера.
Сейчас минимальный размер капитала составляет 90 млн руб. (27 банков из списка крупнейших не удовлетворяют этому требованию). С 1 января 2012 года он будет увеличен до 180 млн руб. для действующих банков (у 182 на 1 апреля 2011 года капитал не дотягивает до этого уровня) и до 300 млн руб.— для вновь создаваемых.
В этом контексте последовательное повышение требований к минимальному размеру собственных средств, предпринимаемое ЦБ, выглядит скорее как движение к формированию более мощных финансовых посредников, чем (как часто пытаются представить) политика по "очищению рынка" от небольших и средних банков.
Действительно, важная функция госбанков в том, чтобы выступать проводниками и исполнителями распоряжений руководства страны, касающихся поддержки приоритетных отраслей экономики. В России только "госы" обладают достаточным масштабом и финансовой мобильностью для того, чтобы в одиночку обеспечивать реализацию значимых для государства проектов.
Основная роль в этом принадлежит Внешэкономбанку, который имеет особый правовой статус госкорпорации и формально к госбанкам не относится. Но государственные и квазигосударственные банки в той или иной степени также выполняют отдельные локальные государственные задачи.
Государственные банки имеют много преимуществ перед частными, но одно из наиболее важных — цена фондирования и размещения ресурсов. Сбербанк, ВТБ и Россельхозбанк могут привлекать средства на гораздо более привлекательных условиях, чем их коллеги из "частного" сектора, причем из любых доступных источников. Госбанки находятся в особых отношениях с бюджетными властями всех уровней. Крупным банкам с государственным участием больше доверяет население. Опросы показывают, что в массовом сознании слова "государственный" и "надежный" являются синонимами. К таким банкам испытывают повышенный интерес иностранные инвесторы. Из-за более дешевого фондирования "госы" могут предлагать и более дешевые кредитные продукты.
Кроме того, качество менеджмента госбанков за последние пять-семь лет значительно улучшилось. Если раньше на многих направлениях (кредитование малого бизнеса, розница, ипотека) "госы" были пассивными, то сейчас они начинают быстро осваивать новые рыночные ниши, порой изменяя конкурентный ландшафт до неузнаваемости.
Эффект вытеснения
Конечно, нельзя идеализировать роль крупнейших банков в рамках всей системы. Одно из главных негативных последствий доминирования крупных государственных структур в России — так называемый эффект вытеснения.
Частным российским банкам и раньше было сложно конкурировать с "госами", а после кризиса и подавно. Во-первых, сократилось число качественных заемщиков — поле для конкуренции стало более узким. Наиболее интересные клиенты уходят к тому, кто предлагает более выгодные ценовые условия.
Частные банки, с одной стороны, вытесняются в более рискованный сегмент, с другой — вынуждены идти на понижение процентных ставок, чтобы удержать даже более "рисковых" клиентов. Получается, что банкиры покупают риски по заниженным ценам, что уменьшает их общую устойчивость и негативно сказывается на финансовом здоровье системы.
Еще более тяжелая проблема — неуправляемость госбанков. Примерно год назад ее существование публично признал один из зампредов ЦБ, заявив, что, даже выявляя нарушения в деятельности Сбербанка, ЦБ как главный акционер не может ничего предпринять из-за конфликта интересов и что подобный надзор является "неполноценным". Отметим, что за этим заявлением последовали подробные разъяснения и опровержения как со стороны "Сбера", так и со стороны ЦБ. Но факт существования "надзорной" проблемы в отношении не только государственных, но и просто крупных финансовых институтов признается регуляторами многих стран.
Показателен пример Исландии, где проблемы сверхкрупных банков привели к экономической катастрофе в масштабах всей страны. Помимо концепции too big to fail ("слишком большой, чтобы упасть") появилась концепция too big to discipline ("слишком большой, чтобы регулировать"). Чем крупнее банк, тем сложнее становится им управлять, поскольку при введении каждой санкции в отношении системно значимого финансового института регулятор вынужден взвешивать последствия такого шага для системы в целом.
Наконец, в отношении "госов" возникают и вопросы, касающиеся эффективности их деятельности. По рентабельности активов и капитала неэффективность выявить невозможно, так как эти показатели искажаются из-за сверхприбыли, получаемой за счет "эффекта вытеснения". Особых стимулов контролировать издержки у госбанков нет. Равно как нет и стимулов следить за качеством активов, осторожностью избранной кредитной стратегии и адекватностью риск-менеджмента. Главное — отрапортовать акционерам о выполнении плана.
Впрочем, Россия не единственная страна в мире, где в банковском секторе доминирует несколько крупных игроков. Вспомним опыт Китая — там система директивного кредитования действует достаточно хорошо и даже помогла банкам пережить кризис, действуя в рамках определенных правительственных задач.
Особенность нашей банковской системы заключается в том, что наши "крупные" банки являются государственными, что усугубляет все перечисленные выше проблемы. Наиболее рациональное в данном случае решение — снижение доли государства в капитале крупнейших отечественных финансовых институтов.
Приход новых инвесторов может помочь улучшению практики корпоративного управления, снижению "надзорного" конфликта и появлению новых стимулов для повышения эффективности работы. В этом контексте "Стратегия развития банковского сектора РФ до 2015 года", предполагающая сократить участие государства в капитале Сбербанка, банка ВТБ и Россельхозбанка в ближайшие три года, выглядит логичным шагом к решению указанных проблем. Жаль, правда, что о мерах по защите и развитию конкуренции на всех уровнях системы в "Стратегии" написано не столь подробно и детально, как о приватизации госбанков.