2000 год для выставочной Европы оказался годом Бакминстера Фуллера. Огромная ретроспектива этого удивительного мастера всех наук и искусств только что закончилась в цюрихском Музее дизайна. Весной выставка будет работать в австрийском Тироле, лето проведет в Лондоне, а следующее тысячелетие встретит в Дессау.
Будущий миллионер, профессор права, искусствоведения, философии, доктор дизайна и архитектуры Бакминстер Фуллер (1895-1983) начинал жизнь довольно скверно. Родившийся косоглазым, он в юности обладал крайне вспыльчивым и неприятным характером. Семья послала его учиться в Гарвард, оттуда его дважды выгоняли. В конце концов он растратил все деньги, выданные ему на обучение, и, как всякий порядочно насвинячивший юноша, решил сбежать от всех и стать моряком.
Морская академия, кажется, единственное учебное заведение, которое он закончил. Но моряком так и не стал — проплавал всего три года. Вернувшись на сушу, занялся кирпичным производством внутри разветвленного семейного бизнеса. Но жить с семьей не хотел — предпочел оставить родительский дом, жениться и жить в гангстерском районе Чикаго. У него родилась дочь, которая через год заболела менингитом и умерла. Фуллер чудовищно запил. Он даже бросился топиться в озеро Мичиган, но не получилось: помешала выучка морского офицера. Выплыв, Фуллер решил спасти мир.
Мир смеялся над ним
Всю его жизнь. По крайней мере, почти до пенсионного возраста. Лишь в 58 лет Фуллер получил первый профессиональный заказ на перекрытие одним куполом нового здания Ford. Правда, число скептиков это не уменьшило.
Фуллер был слишком любопытен и непоседлив для любого профессионального призвания. Он делал сразу все: строил дома и читал лекции по поэзии, проектировал небоскребы и трехколесные автомобили, работал советником НАСА, изобретал синергетику и выпускал журналы за счет собственной медицинской страховки. Автомобили при этом попадали в аварии, журналы закрывались, потенциальные заказчики вечно чего-то выжидали... В общем, многие с подозрением относились к этой многосторонности, видя в ней чисто американскую всеядность, причем в худшем ее варианте.
Но Фуллер считал, что спасать мир можно, только занимаясь всем сразу. Главное — выбрать вектор спасения. Для Фуллера им стала концепция жилища. Он не мог понять: если машина совершенствуется каждый божий день, подстраиваясь под потребности человека, зачем люди живут в домах, форма которых не меняется тысячелетиями? Он предлагал отказаться от привычной четырехугольной формы дома и готов был часами на светских приемах говорить о встроенных кухнях и кондиционерах. При этом на приемы он являлся в майках и гордился тем, что ввел моду на майки, так же, как гордился своими идеями.
Идеи казались отчаянно странными. Его первый автомобиль — dymaxion car — был трехколесным и так безнадежно усовершенствованным по сравнению с роскошными Bentley, что эта странность граничила с опасностью. Фуллер был эксцентриком, но эксцентриком американским — потомком неистово религиозных и упорных колонистов Новой Англии середины XVII века. Эксцентричность сочеталась в нем с верой в высшее предназначение, в обязанность человека улучшить все окружающее. Идеями, поначалу казавшимися безумными, рано или поздно все начинали пользоваться.
Сегодня все летающее самолетами и ездящее на поездах человечество пользуется едва ли не главным из осуществленных изобретений Фуллера — его туалетами. Он решил нерешаемую головоломку: как расположить унитаз и раковину на площади в 1,5 кв. м. Сам Фуллер называл их dymaxion bathroom. Вообще, слово dymaxion — ключевое в фуллеровской жизни. В 30-е его придумал специалист по слоганам по просьбе владельца супермаркета, где собирались выставлять фуллеровские проекты. Dymaxion возникло из двух слов — dynamic и maximum. Максимально динамичный. Фуллер стал применять его ко всем своим творениям — от dymaxion car до dymaxion house, сделав в итоге основой собственной философии.
Dymaxion house
Свой первый дом Фуллер выстроил для собственной семьи. Сегодня его с радостью публикуют во всех учебниках по истории архитектуры, где называют "жилой машиной". Дом круглый, окружность можно легко делить на рабочее, спальное и жилое пространство. Причем в любых пропорциях — в зависимости от объемов и количества тел, нуждающихся в ночлеге. Специалисты по энергетике жилья ценят в этой идее отсутствие углов. Да и где им взяться, если все стены круглые? Подобный же принцип окружности положен и в основу другого проекта Фуллера, выполненного им по предложению советских сельскохозяйственных кооперативов в 1932 году,— это огромный круглый элеватор.
Советские кооперативы фуллеровскими идеями не воспользовались. Знакомство Фуллера с Москвой состоялось лишь через четверть века. Выстроенный им в 1959 году к Американской выставке павильон в Сокольниках поразил воображение москвичей. Нет худа без добра. Один из самых радикальных мыслителей века стал известен нам в пору своего расцвета, когда геодезические купола (едва ли не главное know-how Фуллера) начинали победоносное шествие по планете. Этими полусферами, которыми он брался покрыть любые пространства, приспособив их то под гигантский концертный зал, то под выставочный павильон, символизирующий торжество техники и прогресса, украшались Всемирные выставки в Монреале и ландшафты Калифорнии.
Под колпаком
Именно геодезические купола принесли ему славу и деньги. Запатентовав это изобретение, Фуллер стал продавать лицензии на строительство за 5% от суммы дохода. В течение 30 лет по всему миру было выстроено около 50 тыс. таких куполов. Они же принесли ему славу провидца. Когда в 1962 году был создан электронный микроскоп и через него наконец-то взглянули на вирусы, их структура оказалась почти идентичной структуре этих самых фуллеровских куполов.
Став в конце 60-х наставником новых поколений, эдаким Сартром на американский лад (за что и пришлось поплатиться обыском, проведенным сотрудниками ЦРУ в его лаборатории), он вошел в историю как гуру хай-тека. Ренцо Пиано, автор Центра Помпиду, испытал сильнейшее влияние Фуллера, особенно заметное в ранних его работах, где мысль, фонтанирующая необычными идеями, подчиняет себе инженерные расчеты. Около 15 лет работал вместе с Фуллером и Норман Фостер, самый модный архитектор наших дней.
Кодекс Фуллера
Но главным проектом Фуллера я бы счел многотомную Dymaxion Chronofiles — подробнейшую летопись всех его деяний и свершений, иллюстрированную бесчисленными документами и материалами историю его замыслов и интересов. Фуллер начал вести Chronofiles уже в 20-летнем возрасте, когда работал грузчиком и помощником кассира. А в переплет собрание бумаг стал отдавать в 1930-м — вопреки царившей депрессии и собственному полуголодному существованию. Это не было простое перечисление увиденного, прочитанного и придуманного. Нет, Фуллер подклеивает, подшивает и присобачивает скрепками бесчисленные фотографии и открытки, натолкнувшие его на создание нового проекта, собирает кипы собственных рисунков и чертежей, словно заранее стремится облегчить жизнь своим будущим биографам (благо их уже набралось более двух десятков). Именно здесь можно увидеть, скажем, снимки маяков, подвигнувшие Фуллера на создание "парящих домов". На цокольном этаже, согласно его проектам, находятся лишь места для машин и самолетов, а жилые комнаты "парят", словно смотровая площадка телебашни.
Как раз в Chronofiles встречается один из излюбленных тезисов мыслителя. Размышляя о всесилии государства в современной жизни, Фуллер считал, что единственная возможность для человека противостоять этому готовому еще до его рождения диктату условий и обстоятельств — это частная инициатива, усилие индивидуума, способного преодолеть в себе страх перед навязываемой моделью мира и посвятить себя улучшению условий человеческой жизни. Для этого надо боготворить идею, а не пасовать перед возможностью ее осуществления. Неважно, насколько реальным, технически реалистичным выглядит в глазах современников ваш замысел. Важнее, чтобы сама идея была красивой, и тогда потомки наверняка приложат массу усилий для ее осуществления.
Мысль отличная, но Фуллер не хотел тянуть время. Не дожидаясь потомков, он осуществлял свои проекты самостоятельно. Сам собрал свое полное собрание сочинений, сам написал свою биографию. Потомкам осталось только перелистывать переплетенные в кожу тома Chronofiles и возить из города в город гигантский набор фуллеровских идей.
АЛЕКСЕЙ МОКРОУСОВ