«Изобретатели у нас есть, а упаковщиков не хватает»
Основная проблема сибирских изобретателей – отсутствие должного уровня инвестиций. О том, какие существуют возможности повышения привлекательности разработки на первоначальном этапе, как эффективнее строить взаимодействие с потенциальными партнерами, Guide рассказал директор ЗАО «Медико-биологический союз» Михаил Лосев.
Business Guide: В Новосибирске реализуется проект технопарка. Построен первый корпус, появились резиденты. Можно ли говорить о коренном изменении инновационного климата в Новосибирской области? Инновационный прорыв, о котором столько говорилось, вот-вот совершится?
Михаил Лосев: Технопарк – дело хорошее, однако хотелось бы развеять устойчивый миф, что технопарк что-то дает сам по себе. Резидентам нет специальных преференций, разве что аренда площадей в бизнес-инкубаторе. Если команда не способна произвести инновационный продукт, то никакой статус резидента не спасет.
BG: Хорошо, здания, стены не помогают. Что способно стимулировать инновационную деятельность? Может, научная среда?
М.Л.: Научная среда сама по себе бизнес-идеи тоже не генерирует, ученые мыслят научными категориями, а не рыночными. Для возникновения бизнеса нужна идея, сформулировать которую может только предприниматель. Хорошо, если это будет отечественный предприниматель, а не международная компания, центр прибыли которой точно находится не в России. Также помимо среды нужна техническая инфраструктура и, конечно, профессиональная команда, которая смогла бы капитализировать инновационный бизнес, созданный на основе высокопрофессионально защищенной интеллектуальной собственности.
BG: Чтобы капитализировать проект, необходимо его «упаковать», верно?
М.Л.: Разговоры о проблемах с «упаковкой» проектов ведутся постоянно. Мы не умеем продавать - изобретатели у нас есть, а упаковщиков не хватает. Правда, можно обратиться за помощью к квалифицированным международным посредникам – они могут взять проект на ранней стадии и упаковать его, но мы не способны довести наши разработки даже до их уровня. Это большая проблема.
BG: Как обстоит дело с защитой интеллектуальной собственности?
М.Л.: Если говорить о фармацевтике, то российский патент - слабая защита, особенно на зарубежных рынках. Американское патентное право более совершенно, например позволяет сделать зонтичный патент.
BG: Есть ли отрасли, инновации в которых наиболее востребованы?
М.Л.: Считается, что инновации наиболее востребованы на b2b рынке, например в энергетике, медицине. Но рынок ТНП – тоже инновационный, и он разнообразен. В определенной степени на него бывает проще зайти тем, кто силен в рекламе, но слаб в лоббировании своих бизнес-интересов в соответствующих структурах. Отраслевой рынок интересен большими объемами, есть стабильный спрос, но работать на нем сложнее из-за отраслевых стандартов. Если вы придумали продукт, который интересен, решает какую-либо проблему в отрасли, но не подходит под международный или российский стандарт, то вы не продадите это ни у нас в стране, ни за рубежом. А для рынка ТНП стандарты несколько мягче - главное, чтобы человеку не был нанесен какой-либо вред, и основные затраты разработчиков идут не на сертификацию и защиту, а на рекламу.
BG: Вам удавалось привлекать средства российских партнеров?
М.Л.: Пока таковых не нашлось.
BG: Грабительские условия?
М.Л.: Не сказать, чтобы совсем грабительские, но взаимопонимания мы пока не достигли. Как правило, инвестор нуждается в 100%-ной защите своих рисков и хочет одновременно получить высокую доходность, а разработчик не хочет нести никакую ответственность за конечный результат и считает, что его идея является основой бизнес-успеха. Хотя в наше время результатом управляют те, кто может все это в конце концов упаковать и продать.
BG: На российском рынке есть отрасли гораздо менее рискованные, чем инновации.
М.Л.: Поэтому отечественные инвесторы предпочитают инвестировать в ритейл, франчайзинг и т. д. Это понятные, стандартные бизнесы, которые можно тиражировать. Инвесторами, решившими вкладывать в разработку инновационного продукта, часто двигает такой иррациональный мотив, как романтика. Представьте человека, который успел заработать определенный капитал, но ведь хочется не просто зарабатывать, а сделать «что-то хорошее». Вспоминается юность, университет, и - тот или иной изобретатель получает поддержку.
BG: Значит, изобретателю повезло.
М.Л.: Да, а дальше включается естественный прагматизм, менеджмент инвестора начинает оценивать риски - оказывается, они высокие. Значит, лучше использовать не свои деньги, а привлеченные. Инвесторы создают структуры, по аналогии с зарубежными фондами, и наполняют их проектными деньгами. Получаются управляющие компании, но их условия для разработчиков по сравнению с зарубежными инвесторами нисколько не мягче.
BG: Часто ли начинания отечественных инвесторов оказываются успешными?
М.Л.: Чем больше денег вложено инвестором, тем скорее он сам начинает разбираться в инновационном бизнесе и, как правило, входит в реальное управление, пытаясь вернуть вложенные деньги. Через четыре-пять лет, как правило, картина начинает проясняться и можно говорить о первых удачах.
BG: Зарубежные инвесторы руководствуются другой логикой?
М.Л.: Международные компании понимают, что нет проблемы придумать - есть проблема продать, поэтому они идут от запросов рынка. Когда возникает та или иная рыночная потребность, они сканируют весь мировой рынок разработок. Найдя решение, они выходят на разработчиков, договариваются и покупают. Им есть из чего выбирать, понимаете? Инновационный бульон, который существует за рубежом, гораздо богаче нашего, и качество подготовки проектов, как правило, выше.
BG: Как можно решить проблему финансирования на первоначальном этапе?
М.Л.: На стадии идеи реальную помощь можно получить, пожалуй, только от федерального фонда содействия развитию малых предприятий в научно-технической сфере, либо надо рассчитывать на собственные деньги. Но параллельно с разработкой надо задумываться о том, как продать продукт, заниматься его упаковкой.
BG: Насколько реально для инновационной компании развиваться за свой счет?
М.Л.: Это вполне реально, если компании уже удалось выйти на рынок - инновационный бизнес по доходности соперничает с такими сферами, как торговля оружием и наркотиками. Получая такие доходы, вполне можно инвестировать в развитие, в новые разработки. А если у вас рентабельность в 10-15%, то это никакой не инновационный бизнес. Стандартные значения рентабельности означают, что на рынке есть еще игроки, которые делают то же самое, что и вы. Специфика инновационного бизнеса – необходимость не просто производить какие-то продукты, а только новые. Это довольно сложно. Часто это заканчивается созданием производства, завода, который стрижет небольшую текущую доходность. Кстати, немало инновационных стартапов в сфере биотехнологий закончились именно созданием традиционного бизнеса. Есть достаточно примеров, когда инвестор построил завод для производства суперлекарства, но в результате производит биодобавки. Хотя с точки зрения возврата денег это не так плохо.
BG: Вам удалось выйти на зарубежный рынок?
М.Л.: У нас есть продажи за рубежом, но это небольшие объемы. Фармацевтика рынок чрезвычайно доходный, поэтому войти на него тяжело. Поэтому основные наши амбиции связаны с продажей не готовой продукции, а лицензий.
BG: Вы существуете с 1992 года. За это время оказывалась ли вам какая-либо помощь со стороны властей?
М.Л.: Каких-либо прямых субсидий нам не выделялось, но пару раз обладминистрация профинансировала наше участие в специализированных выставках в Германии, мы также получали субсидии по компенсации ставки по кредитам.
BG: В качестве примера, насколько осторожным нужно быть, общаясь с потенциальными инвесторами, один из участников конференции приводил условия участия в конкурсе инноваций Сколково. Напомню, один из пунктов гласил, что, отправляя по почте описание, участник автоматически передает права на использование своего изобретения.
М.Л.: Законы жесткие как у нас, так и у них, что на внутреннем рынке, так и на внешнем, поэтому надо понимать, с кем имеете дело, что от вас хотят, и работать аккуратно.