хоронит корреспондент отдела бизнеса Владимир Дзагуто
Недавно мне попались сообщения о том, что Казахстан пытается повторить путь РАО "ЕЭС России" и создать у себя рынок мощности. Законопроект был разработан для привлечения в энергетику инвестиций и строительства новых электростанций. Пока в Казахстане существует только рынок электроэнергии, либерализованный всего на 10%, а этого, как считают в Астане, для обновления станций не хватает. Во второй половине 2000-х годов в России ситуация была похожей, и о рынке мощности как о приманке для инвесторов говорились примерно те же слова.
Что же получилось в итоге? Доходы генерации в России состоят из продаж на оптовом рынке реально выработанных киловатт-часов и "выплат за мощность". Это ежемесячная ставка, которую электростанции получают вне зависимости от загрузки. Последнее — фактически плата энергосистемы за резерв, с ее помощью способны выживать электростанции, нужные только при пиковом потреблении. Кроме того, именно за счет этого работают механизмы окупаемости новых электростанций (так называемые договоры на поставку мощности — ДПМ). Если новый блок включен в обязательную инвестпрограмму, то выплаты за мощность повышаются, а инвестор может вернуть вложения.
Но "модель рынка в натуральную величину", придуманная в РАО ЕЭС и в покореженном виде реализованная уже после его ликвидации, создавалась при низких энерготарифах. Тогда они считались, как сейчас в Казахстане, непривлекательными для инвесторов. Предполагалось, что можно и либерализовать ценовые механизмы, и ввести рынок мощности с повышенными выплатами (подавалось это как переход к экономически обоснованным ценам на электроэнергию). Заметим, что копеечные тарифы начала века в России могли затруднять и окупаемость "старых" мощностей, о новом строительстве речь и не заходила.
Но в предвыборном 2011 году власти сочли возможным признать, что цены для потребителей растут слишком быстро. И долгосрочный рынок мощности пошел под нож (даже несмотря на то что основным мотором скачка цен были, скорее всего, не выплаты за мощность, а тарифы сетей). Энергетики получили предельно низкие ставки, а от определения конкурентных цен на мощность на несколько лет вперед (что подавалось как гарантия долгосрочных доходов энергетиков) вообще пока отказались.
Можно спорить о том, чего в позиции государства больше — предвыборной политики или реальных опасений ценовых скачков, но на практике, видимо, есть два реалистичных выхода. Либо смириться с тем, что придется ежегодно разочаровывать инвесторов, регулируя правила рынка, либо вообще переделать правила. И уже несколько месяцев из разных источников (как от регуляторов и ведомств, так и от энергетиков) звучат предложения — то ли отказаться от рынка мощности, то ли максимально урезать его. Они, по данным "Ъ", обсуждались и на заседаниях рабочей группы под эгидой первого вице-премьера Игоря Шувалова, которая в числе прочего обсуждает возможность "перереформирования" энергорынка. Непонятно, правда, куда без выплат за мощность девать уже заключенные ДПМ на новые блоки: то ли сохранить их как памятник эпохе реформ, то ли переформатировать под иные гарантии окупаемости.