Фестиваль вокал
На дебаркадере Киевского вокзала прошел устроенный фестивалем "Черешневый лес" оперный концерт. Молодые певцы из России (тенора Дмитрий Корчак и Георгий Васильев, баритон Василий Ладюк, сопрано Венера Гимадиева) и Белоруссии (меццо Оксана Волкова) исполняли популярную вокальную классику в сопровождении Национального филармонического оркестра России и Владимира Спивакова. Рассказывает СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
Словарь Даля дает слову "воксал" (именно так оно довольно долго писалось) вполне однозначное определение — "зала на гульбище, на сходбище, где обычно бывает музыка". Как видите, никаких поездов. Виной всему "Воксхолл-Гарденс" (Vauxhall-Gardens) — появившийся на окраинах Лондона еще в XVIII веке увеселительный парк, знаменитый настолько, что подражатели в разных странах Европы стали заимствовать его название для своих гульбищ с музыкой. И когда в 1836 году в Павловске близ железнодорожной станции стали строить "воксал", то имели в виду именно, говоря сегодняшним канцеляритом, культурно-развлекательный центр, а не элемент транспортной инфраструктуры. Но именно благодаря Павловску ассоциация вокзала и железной дороги в русском языке прижилась настолько, что про музыку все и думать забыли.
Современные наши вокзалы удобств для слушания классической музыки предоставляют, я бы сказал, не больше, чем для железнодорожных путешествий, так что организаторам пришлось импровизировать. В торце дебаркадера расставили садовые скамейки для публики, перед ними, на центральном перроне, возвели эрзац-сцену, убрав ее искусственными плодово-ягодными деревцами в цвету и повесив под шуховскими конструкциями перекрытия портрет Олега Янковского.
Самым слабым местом, естественно, грозил стать звук — уж что-что, а железнодорожный дебаркадер в смысле естественной акустики место совсем пропащее. В результате, при неизбежном использовании микрофонов, действо казалось в смысле звукорежиссуры все-таки куда более удачным, чем, скажем, большие оперные open air последних лет. Другое дело, что целиком-то вокзал на время концерта никто не закрывал. Сочетание музыки Верди, Бизе, Пуччини или Чайковского со звуками прибывающих и уезжающих поездов и с аудиообъявлениями для уважаемых пассажиров придавало происходящему оттенок не столько трепетного филармонического события, сколько отважной художественной акции. Больше всего этим ощущением проникались, может быть, пассажиры авиаэкспресса, торопившиеся мимо зрительских рядов на свой поезд.
Хотя при всем том было ради чего отвлекаться от этих обстоятельств. У Оксаны Волковой ее открывавшая концерт Кармен, правда, звучала более гривуазно, чем темпераментно, но лирический голос Венеры Гимадиевой — не то что через динамики, но и по телефону — вряд ли потеряет что-то в деликатности и красоте верхов. Тенор Георгий Васильев с таким немикрофонным пылом пел Каварадосси и Канио, что даже хотелось его предостеречь от таких тяжелоатлетических подвигов на этом этапе карьеры. Василий Ладюк обнаружил некоторые проблемы с белькантовой стилистикой в россиниевской каватине Фигаро, но его Елецкий из "Пиковой дамы" никаких вопросов не вызывал. В качестве сюрприза концерт завершился выступлением Дмитрия Корчака, который когда-то участвовал еще в первом фестивале "Черешневый лес", но с тех пор вырос из юного дарования в международную знаменитость, которую сам Риккардо Мути приглашает в Зальцбург. Правда, и у него были сплошь шлягеры — куплеты Неморино из "Любовного напитка", песенка Герцога и "O sole mio". Возможно, спой певец какой-нибудь совсем редкий антик — вроде оперы "Демофонт" Никколо Йоммелли, это в сочетании с реалиями Киевского вокзала придало бы происходящему совсем уж махровый феллиниевский оттенок.